Как уже сообщала газета "Время новостей", список претендентов на 85-процентный госпакет акций компании ОНАКО пополнился. Сенсационное появление в нем компании "Югранефть" можно считать в большей степени политическим, чем экономическим событием на нефтяном рынке страны.

И дело здесь не только в том, что "Югранефть" не в состоянии нормально (в силу своих относительно небольших размеров) конкурировать в данном конкретном случае с ЛУКОЙЛом, Тюменской нефтяной компанией и консорциумом в составе ЮКОСа, "Сибнефти" и "Стройтрансгаза". Амбиции "Югранефти" в смысле заявки о готовности купить ОНАКО можно расценивать как попытку Московской нефтяной компании (МНК), в состав которой входит "Югра", заставить нефтяных лидеров страны разговаривать с собой на равных.

Активное преобразование МНК в вертикально-интегрированную компанию фактически началось с того момента, как ее возглавил в середине июля известный в Москве предприниматель Шалва Чигиринский, сменивший на этом посту Эрнеста Бакирова. Официальной причиной смены руководства в МНК тогда называлось состояние здоровья Эрнеста Бакирова, а также "недостаточно активная работа" прежнего руководства по оценке активов компании. В свою очередь первым замом Чигиринского стал глава Центральной топливной компании (ЦТК) Юрий Шафраник.

Напомним, что Центральная топливная компания и нефтедобывающие предприятия, входящие в структуру Московской нефтяной компании, недавно заявили о намерении объединить свои активы в течение полугода. По словам президента МНК Шалвы Чигиринского, оценкой активов займется независимая иностранная аудиторская фирма, которая будет отобрана на конкурсе. Для слияния компаний в рамках единой структуры МНК будет создана специальная комиссия, в которую войдут глава британской нефтегазовой компании Sibir Energy Генри Камерон, первый вице-премьер правительства Москвы Борис Никольский и замминистра энергетики РФ Валерий Гарипов.

К слову сказать, «Югранефть» является акционером МНК, а Sibir Energy -- акционером "Югранефти" и компании "Эвихон", разрабатывающих месторождения в Западной Сибири. Таким образом, активы МНК представляют собой Московский НПЗ в Капотне, "Моснефтепродукт" и ряд нефтяных месторождений. А структура рынка нефтепродуктов такова, что рассматривать ОНАКО как ресурсную базу для Московского НПЗ вряд ли оправданно, что дает дополнительные аргументы в пользу "политической" версии заявки "Югранефти".

По оценкам Шалвы Чигиринского, МНК может занять 50--60% оптового рынка нефтепродуктов в Москве. В розничной реализации в перспективе доля МНК может составить не более 15--20%.

Конечно, сегодня МНК по своим активам и финансовым возможностям несоизмерима с такими гигантами, как ЛУКОЙЛ, ЮКОС и ТНК, но заставить гигантов с собой считаться (и договариваться) ей вполне по силам. Демонстрацией такой силы как раз и может стать конкурс по ОНАКО.

В практике приватизиционных конкурсов в России, впрочем, довольно частым было участие среди соискателей подставных компаний, действующих в интересах одного из реальных участников или для создания видимости конкуренции. Но вряд ли такое соображение оправдано в отношении "Югранефти": это хоть и небольшая, но реально существующая компания.