С прошлого года экстерное обучение разрешено всем школам, но в Москве заведений, серьезно занятых им, всего четыре. Несмотря на прямой официальный отказ от встречи, нашему корреспонденту удалось побывать в одной из таких «экспериментальных» школ.

«Дети в школу собирались:

Мылись, брились, похмелялись».

Венедикт Ерофеев

Близость «экстерната» чувствовалась уже у метро, где учащиеся собираются со всего города задолго до начала занятий, шокируя прохожих своим видом, поведением и количеством. Старшеклассники пьют пиво, те, кто помладше, просто бегают и орут. Впрочем, некоторые приезжают в школу на собственном автотранспорте.

Посещать школу положено пять дней в неделю, каждый день на четыре часа, когда «дневники» уже разбегаются по домам. Экстернат сам по себе -- это одна-две установочные лекции по предметам и итоговый экзамен. Система вроде бы хороша тем, что дает возможность проходить годичную программу за полгода и таким образом осваивать два класса за один год, занимаясь при этом в основном дома. Особенно привлекательно выглядит экстернат для абитуриентов, которым надо заниматься с репетиторами.

Но силы воли на самостоятельные занятия по учебникам хватает мало у кого. Поэтому большинству школьников оказываются коммерческие услуги. В школе, где я инкогнито побывал, для этого специально создано юридическое лицо. Это юрлицо заключает договоры с учителями и родителями и затем проводит с детьми консультационные занятия: один-два раза в неделю по каждому предмету. Стоит это около 1100 рублей -- сумму ученик приносит наличными после того, как куратор класса извещает его родителей, что пора платить. «Наверное, у них есть счет и юридический адрес, -- с сомнением говорят учителя об этом «учебном центре». -- Но все деньги, которые приносят дети, наличными складываются в нашей бухгалтерии. Что с ними происходит дальше -- неизвестно». Сомнения учителей тем более понятны, когда узнаешь, что каждому из них в месяц за одного ученика платят всего 22 рубля. «Допустим, у нас десять предметников. Это 220 рублей в месяц с человека. Куда же девается остальное?» -- недоумевают мои собеседники.

По некоторым данным, прокуратура и московское контрольно-ревизионное управление уже пытались по чьим-то анонимным сигналам проявить интерес к платным консультациям, однако это ни к чему не привело. Парадоксально, но сами учителя заинтересованы в том, чтобы все оставалось как есть: их зарплаты здесь вдвое выше, чем в обычных школах. Но и работать, как признаются учителя, сложнее. Изначально экстернат предусматривался для способных детей, которые действительно могут самостоятельно осваивать материал. Понятны были и исключения для спортсменов или музыкантов, занимающихся по восемь часов в день. В некоторых случаях экстернат выбирали родители детей, которые по тем или иным причинам не в состоянии обучаться в коллективе. Но всех этих «неординарных» подростков на самом деле очень мало. В школе же, которую я посетил, только одиннадцатых классов -- шесть. По 38 человек в каждом. «Сюда идет кто угодно», -- сетуют учителя.

«Кто угодно» -- это второгодники, великовозрастные дети состоятельных родителей, кормящие матери, все те, кто вовремя не успел окончить обычную школу. Иногда это и совсем пожилые люди -- например, в прошлом году свой аттестат зрелости получил семидесятилетний дедушка. Конечно, это исключение, в основном контингент тут вполне школьного возраста, только выглядит он старше обычных школьников и ведет себя гораздо развязнее.

В классе, как правило, двадцать юношей и девушек. Занятия обычно сдвоенные, как у взрослых -- академические пары, но из полутора часов минут сорок учителю приходится потратить на то, чтобы призвать аудиторию к порядку. «Экстернам» хорошо известно, что учитель в данном случае -- никакой не учитель, а человек, который просто ведет платную консультацию. Правда, на этих консультациях время от времени пишутся самостоятельные работы -- те, кто их исправно пишет, аттестуются по текущим результатам и могут избежать экзамена.

Занятие, на котором я присутствовал, оказалось одним из последних перед январским экзаменом, и потому настроение «учащейся молодежи» резко изменилось, как только учитель приступил к чтению списков аттестованных. После урока у учительского стола начинается торг.

-- А как бы нам сделать «тройку»? -- заискивающе спрашивает хорошо одетое юное создание в дорогом макияже.

-- «Тройку» не делают, девушка, ее получают. Принесите те работы, которых не хватает, я посмотрю, тогда решим.

Юноша, в течение всего урока ни на минуту не престававший громко перешучиваться со своими соседями на генитальные темы, подходит к вопросу прагматично:

-- Поставьте мне «тройку», а? Я ведь на экзамене точно «два» получу, для меня ваш предмет -- темный лес. Поставьте... А я вам цветов куплю.

В итоге юношу выставляют вон.

-- Неважно, -- говорит он мне в коридоре. -- Можно с другим предметником договориться.

«Что-что, а договариваться они мастера. Очень многих, выпущенных на экзамен, мы не увидим ни там, ни когда-либо позже, -- рассказывают учителя. -- А ведь официально будет считаться, что они сдают весь комплект экзаменов». Судя по всему, в школе-лаборатории давно известно и детям, и родителям, и самим учителям, что оценки аттестата не обязательно зависят от текущих результатов: кто их тогда ставит, неведомо. Зато по этим аттестационным результатам здесь едва ли не рекордное количество медалистов. Получается, что, по меньшей мере, половина всех этих блестящих результатов -- липа. Во-первых, в сжатые сроки экстерната практически невозможно освоить весь предлагаемый фактический материал. Во-вторых, есть постоянное давление снизу, со стороны детей и родителей. Если преподавателю хоть чуть-чуть не все равно, если он оценивает реальные способности, а не работает по двухбалльной системе -- «четыре» и «пять», -- у него будут проблемы. Этих проблем никому не надо.

После занятий ученики не торопятся по домам, они еще сходят в ближайшую пивную и часа два потопчутся у метро. Тем временем преподаватели делятся видами на будущее. Говорят, с будущего года Московский комитет образования вообще убирает строку расходов на экстернат. Это значит, что эксперимент либо прекратится совсем, либо останется в форме таких вот платных консультаций. Кто в итоге будет уходить из школы в вузы, можно себе представить. С другой стороны, теперь решено, что год за полгода проходить нельзя, и нынешний одиннадцатый класс экстерна фактически лишается своих главных преимуществ -- по времени: выпускаться будут как все, в июне. Среди предложений о проведении выпускного вечера особую популярность снискал стриптиз-клуб.