Российские военные готовятся встретить миллениум во всеоружии. В оставшиеся до рубежа веков дни все составляющие национальной ядерной триады, похоже, задались целью продемонстрировать свою готовность «защитить страну от посягательств любого агрессора». В среду атомная подлодка Северного флота «Новомосковск» произвела «учебно-боевой пуск» межконтинентальной баллистической ракеты РСМ-54 на камчатский полигон Кура. Накануне в ракетных войсках стратегического назначения (РВСН) заступил на боевое дежурство третий полк, вооруженный новейшими комплексами «Тополь-М». И тех и других опередили Военно-воздушные силы, приступившие к отработке развертывания своих стратегических бомбардировщиков на аэродромах передового базирования, поближе к воздушным рубежам «потенциального противника»: по два Ту-95МС были переброшены в Анадырь и Воркуту, а еще три -- в Тикси.

Представители высшего военного руководства объясняют происходящее «изменениями во взаимоотношениях с США». На первый взгляд это вполне логично: новая американская администрация демонстрирует готовность выйти из соглашения по ПРО от 1972 года, не считаясь с возражениями Москвы на сей счет. Но желание наших «ядерных» генералов «как следует попугать Вашингтон» -- лишь одна из причин их повышенной активности. Другая кроется в желании доказать Кремлю незаменимость именно «своего» вида вооруженных сил в обеспечении национальной безопасности. Демонстрация ядерной мощи всех трех элементов российских стратегических ядерных сил (СЯС) адресована в первую очередь верховному главнокомандующему Владимиру Путину, которому в ближайшее время предстоит утвердить планы реформирования национальных СЯС.

В обострившейся среди высшего военного руководства конкуренции повинен отчасти и сам президент. Ведь точку в дискуссии генералов о том, «у кого ракета толще», мог поставить только его указ о параметрах российской военной реформы. Как признавался обозревателю газеты «Время новостей» после ноябрьского заседания Совбеза один из высокопоставленных силовиков, «Россию ожидает месячник больших военных интриг». Ведь время, отпущенное на корректировку итогового документа, каждый из руководителей «заинтересованных ведомств» планировал потратить на "корректировку" документа под себя. Правда, после жесткого требования Путина «прекратить публичные препирательства» (к лету сторонники министра обороны Сергеева и начальника Генштаба Квашнина уже не скрывали своих разногласий), апеллировать к общественному мнению не пыталась ни одна из сторон. При этом борьба продолжалась с неменьшим ожесточением. Да и «месячник больших военных интриг» подзатянулся: планы военной реформы будут окончательно представлены на подпись президенту в лучшем случае в середине января.

Самое неприятное, что в пылу генеральских баталий их участники, похоже, напрочь забыли, сколь велика реальная «цена обсуждаемого вопроса». Путинское заявление на ноябрьском заседании Совбеза о том, что «сегодня мы должны поставить точку и принять окончательные решения. От этого зависит судьба армии и безопасность России. Лимит времени исчерпан» -- это не пустая патетика. За последние годы оборонительные структуры страны настолько ослабли, что армия ныне может отразить сколь-нибудь серьезную агрессию лишь при использовании своих ядерных арсеналов: Москва официально признала это нынешней осенью. При этом окружающий мир отнюдь не стал более безопасным -- эра всеобщей любви и братства оказалась куда более отдаленной, чем это представлялось в начале 90-х. Но попытки Игоря Сергеева свести все российские СЯС под единое командование (так называемое ОГК ССС -- объединенное главное командование стратегических сил сдерживания), которое бы позволило проводить дальнейшие военные реформы под надежным прикрытием ракетно-ядерного щита, были восприняты Генштабом в штыки. Анатолий Квашнин обеспокоился, что это «принизит роль» возглавляемой им структуры, усилив одновременно сторонников Сергеева. Вставшим на сторону Квашнина главным штабам ВВС и ВМФ также не хотелось расставаться с реальными символами значимости -- своими «ядерными кнопками». Совместными усилиями им удалось похоронить идею ОГК ССС, а заодно и добиться от президента обещания приступить к сокращениям наиболее боеспособной части российской ядерной «триады» -- РВСН. В итоге уже в нынешнем году оказались сорваны планы развертывания наземной группировки ракет «Тополь-М» (единственного стратегического носителя, выпускающегося ныне в России): вместо запланированных 20 ракет РВСН получили лишь 4.

Если один из военачальников, погруженных в борьбу, сумеет одержать сокрушительную победу над другим, то вполне вероятно, что это окажется и "победой" над российской армией в целом.