О проблеме выплаты Россией внешних долгов и макроэкономической ситуации в целом обозревателю газеты «Время новостей» Вере КУЗНЕЦОВОЙ рассказал заместитель министра финансов Алексей УЛЮКАЕВ.

-- Идею отдавать акции предприятий за долги Парижскому клубу и в России многие критикуют, и на Западе она пока не находит понимания.

-- Если исходить из того, что участвовать будут уже существующие активы, то тут главная проблема -- проблема оценки. Мы сейчас готовим проект указа президента об инвентаризации всех государственных активов и пассивов. Если мы будем иметь баланс активов и пассивов, то точно сможем понять: какие платежи у нас ложатся в график, а какие нет. У нас много чего есть, и не только акции предприятий, есть, к примеру, зарубежная собственность. И есть обязательства. Вот и надо сопоставить все наше имущество и обязательства. Что-то продать, потому что неэффективно используется, где-то создать залоговый фонд, привлекать кредиты, что-то оставить полностью в собственности государства. Если же речь идет о будущих активах, то есть об обмене долга на инвестиционные возможности, то проблема сильно облегчается.

-- И все-таки: платить или не платить по внешнему долгу?

-- Конечно, платить. Да, в общем-то, и выбора особенного у нас нет. Можно, например, войти в режим технического дефолта, а потом начать торговаться. Но это сразу же обернется против нас: снижением наших рейтингов и так далее. В результате максимум, о чем мы сможем договориться с Парижским клубом, это о предоставлении короткой отсрочки -- несколько месяцев.

-- То есть февральские платежи по советскому долгу вы не планируете?

-- Если будет отсрочка, то нет. Нам она нужна, потому что мы сейчас не можем разобраться, что будет дальше с нашим платежным балансом. Причем не только в 2002--2003 годах, но и во второй половине 2001-го. Надо время, чтобы это понять. Прогноз платежного баланса -- дело неблагодарное. Мы с МВФ сильно расходимся в этом прогнозе: они считают, что он будет гораздо лучше у нас, чем есть по нашим расчетам. Ведь мы на самом деле небольшая, открытая экономика, которая очень сильно зависит от многих факторов: цен на нефть, укрепления доллара или евро и т.п., а это сильно осложняет прогнозирование платежного баланса.

Хотя, если говорить в целом, конечно, лучше платить. И если не удастся договориться об отсрочке, платить будет нужно, и мы должны быть к этому готовы. Но для того чтобы расплачиваться нормально, нам следует сокращать бюджетные расходы. Делать это можно двумя путями: просто срезать или же разработать специальную политику. Принципиально хорошо было бы определить приоритеты и критерии эффективности бюджетных расходов.

-- Вы сможете удержать ситуацию при росте непроцентных расходов -- зарплат, пенсий?

-- Мы добивались, чтобы в бюджете будущего года дополнительные доходы не направлялись на бюджетные расходы. Возможно, нам придется к этому вернуться уже в ходе исполнения бюджета-2001. Если все-таки придется выполнять свои обязательства перед Парижским клубом, не получив к тому же денег от МВФ и Всемирного банка, то финансовый разрыв может составлять примерно 200 млрд рублей. Так вот при принятой схеме распределения дополнительных доходов для покрытия финансового разрыва их потребуется собрать 300 млрд. Не очевидно, что это выполнимая задача. Именно поэтому, может быть, придется вернуться к пересмотру схемы распределения дополнительных доходов.

-- Но кажется очевидным, что мы не получим кредит МВФ.

-- Это всего 52 млрд руб. и укладывается в имеющуюся схему распределения дополнительных доходов.

-- В последнее время правительство критикуют за то, что оно не воспользовалось благоприятной политической и экономической ситуацией и не добилось серьезного экономического роста.

-- Жизнь сложнее, чем схема. На мой взгляд, в той политической конфигурации, в какой мы живем, экономическая политика удовлетворительная. Особенно в части макроэкономики, бюджетной и кредитно-денежной политики. Перед правительством стояла нетривиальная задача: в условиях очень высокого платежного баланса и при ограниченных средствах стерилизации иметь вполне умеренную инфляцию. В общем-то она решена. По итогам года она составит от 20 до 20,5%. В конце концов, стерилизация не сводится к выпуску каких-нибудь «бобров». По настоящему стерилизует деньги развитая система финансовых рынков. А поскольку этого нет, у нас был чрезвычайно ограничен набор средств. И поэтому, в том числе, мы не можем добиться высокого устойчивого роста экономики. Кстати, ожидаемый рост двух последующих лет будет еще меньше, чем в нынешнем году, потому что финансовая ситуация будет несколько хуже.

-- Многие эксперты также указывают правительству на его тягу к созданию всевозможных госмонополий. Россельхозбанк, Банк развития, в планах -- якобы госкорпорация по экспорту черной икры, отдельно -- по экспорту драгоценных металлов и т.п. Стремление увеличить роль государства в регулировании экономикой начинает походить на движение в сторону госкапитализма?

-- Если в кредитно-денежной сфере политика правительства была удовлетворительной, с моей точки зрения, то в части структурных мер, создания условий для конкуренции, в целом в улучшении национального качества рынка прироста не было. Происходит это не от хорошей жизни. Думаю, у правительства нет стремления к госкапитализму -- есть попытка решений ad hoc, «к случаю». Не успеваем концептуально решить сразу слишком многие вещи. С лизингом, например, то, что мы делаем сейчас, неправильно. То, что, бюджет занимается возвратным финансированием, -- неправильно. Основная проблема нашего бюджетного процесса, что у нас не отделен сектор государственных финансов от частного. И мы на ходу пытаемся хоть как-то их разделить. Наверное, не очень правильно правительству действовать через госбанки, но где иной путь? Конечно, при этом их не следует делать универсальными коммерческими банками. Если уж они получают дешевые пассивы, то нужно назвать агентствами.

-- Как вы относитесь к идее создания агентства по внешнему долгу?

-- Я «за». Только, я считаю, что нужно в комплексе решать проблему долгов -- внешних и внутренних, надо признать равный подход по всем нашим обязательствам -- внешним и внутренним, текущим и накопленным. Я считаю, что не только по долгам, но по многим другим направлениям должны быть созданы госагентства. Россельхозбанк не может быть универсальным банком, он должен быть агентом правительства.

-- Минфину было поручено провести инвентаризацию госбанков и к 1 декабря представить концепцию реорганизации. Она готова?

-- Пока нет. Сложность в самой инвентаризации. Но самый главный вопрос: что с ними дальше делать. Мы, когда говорим о госбанках, подразумеваем, что их 4--5, а кредитно-финансовых учреждений с госучастием больше трех сотен на всех уровнях. На федеральном -- больше двух десятков. К любому из них можно предъявить претензии, что они пользуются даровыми ресурсами и малоэффективны. Поэтому нам надо определить сейчас: на что нас хватит, что мы можем оплатить, а что нет. Нужны ли нам связанные кредиты? Нет. Бюджетные гарантии? Однозначный ответ пока отсутствует. По логике вещей бюджет не должен давать гарантии. Но государство вроде бы должно как-то разделить риски с бизнесом в сложных инвестиционных проектах.

-- Но вы приняли программу.

-- Приняли. Потом еще приняли план действий -- там написано разработать то-то и то-то к такому-то сроку. Вот мы и разрабатываем.

-- Но вы рано или поздно должны решить -- оставлять, к примеру, госгарантии или нет.

-- В нынешнем году у нас есть бюджет развития, и госгарантии входят в него. Но на будущий год такого бюджета нет. И вроде бы нет структуры, которой госгарантии выдаются. Очевидно, что если госгарантии и должны выдаваться, то только под инфраструктурные проекты, а просто под производственные, даже крупные, никогда. Это должны быть частные инвестиции.

-- Сегодня нефтяники пригрозили тем, что если правительство будет у них продолжать изымать их доходы, то они откажутся инвестировать производство.

-- Не вижу никаких оснований. Сейчас мы изымаем примерно 20% сверхдоходов, если в два раза увеличим -- будет 40%. Не так уж и много. Все равно тот ресурс, который они получают, огромен. Я нефтяников понимаю только с той точки зрения, что правительство постоянно меняет правила по ходу игры. То есть проблема не в том, что мы у них много берем, а в том, что непонятно: сколько и когда.

-- Что у нас будет с курсом рубля в ближайшее время?

-- Нет оснований к тому, чтобы была быстрая девальвация. В декабре реальный курс рубля сохранится. В первом квартале будущего года возможно даже некоторое укрепление реального курса рубля.

-- Каков прогноз инфляции?

-- В декабре будет 1,2--1,3%, в январе--феврале предположительный рост до 2--2,5%, а потом начнется выравнивание. Негативным сигналом было бы, если в январе зашкалило бы за 3%.