Фигурист Евгений Плющенко из тех, на кого слава свалилась очень рано. Уже в 14 лет он стал чемпионом мира среди юниоров, в 16 -- вторым на «взрослом» чемпионате мира, в 17 -- первым в Европе. В этом году Плющенко уже стал победителем трех этапов Гран-при. Однако «звездная болезнь» к Жене не пристала, только появилась уверенность в себе и немножко напускная мальчишеская вальяжность.

-- Женя, твой новый имидж связан с какими-то изменениями в жизни? Ты вставил сережку, стильно отрастил волосы.

-- Да нет, ничего не произошло. Просто это была моя давняя мечта.

-- Плющенко на льду и в жизни -- разные люди?

-- Думаю, да. Но четкую границу провести трудно. Я не люблю сам говорить о себе, люблю, чтобы обо мне говорили.

-- Ты исполняешь сложнейшие прыжки. Как думаешь, есть ли потолок в развитии техники фигуристов?

-- Мне кажется, нет. Конечно, прыгнуть сейчас пять оборотов нереально, должны пройти десятки лет. Пока нужно освоить все прыжки в четыре оборота. Мы с моим тренером Алексеем Мишиным сейчас поставили другую задачу: выучить еще один или два четверных, кроме тулупа.

-- У тебя в этом сезоне новые программы?

-- В этом году были сложности с выбором музыки и постановкой программ. После чемпионата мира Том Коллинз пригласил меня в турне. Когда я вернулся, тренер предложил музыку, которая мне совершенно не понравилась. Надо было быстро искать что-то новое. В итоге короткую программу я катаю под «Болеро» Мориса Равеля. Сложнее с произвольной. Наверное, это будет «Щелкунчик».

-- Как проходит «звездный» тур Коллинза с участием самых знаменитых фигуристов?

-- Турне длится два месяца. В первую неделю мы ставим общие номера, а остальное время выступаем -- иногда по два раза в день. Устаем, конечно. Зато мы путешествуем по всей Америке, много видим.

-- А как ты расслабляешься?

-- У меня много друзей, и не только из спорта. Если не очень устаю, то играю с ними в футбол или теннис, люблю рыбачить. А когда на это нет сил, сижу с родителями дома.

-- У тебя хорошие отношения с тренером?

-- В Волгограде я долгое время катался у Маковеева, и тогда мне трудно было представить, что со мной может заниматься кто-то другой. Когда я приехал в Питер, Мишин отнесся ко мне очень доброжелательно, помогал во всем и просто заменял отца. Мы общаемся не только на льду: вместе играем в большой теннис, бильярд, боулинг, часто встречаемся дома по вечерам, ходим в баню.

-- У тебя огромное количество поклонниц во всем мире. Не устаешь от женского внимания?

-- Внимание всегда приятно. Большая часть моих поклонниц -- это японки. Во время выступлений в Японии я собираю по три мешка игрушек.

-- И что же ты потом делаешь с этими мешками?

-- У нас в Питере есть детский дом -- помогаю детям. Кстати, последнее время русские девушки тоже ничуть не уступают японским: на этапе Гран-при в Петербурге был полный зал, а после выступления меня просто атаковали поклонницы.

-- А какова обратная сторона медали?

-- Тяжкий труд. Приходится многим жертвовать, но если не трудиться, то ничего не будет. Я посвятил фигурному катанию жизнь, но после завершения карьеры займусь чем-нибудь другим.

-- О чем ты мечтал в детстве?

-- Меня мама отдала на каток в четыре года. А в пять по телевизору я увидел выступление Виктора Петренко. Когда же Виктор выиграл Олимпийские игры, я тоже захотел выиграть Олимпиаду, чемпионат мира и все, что только возможно. Потихонечку моя мечта сбывается.