Проблема легионеров в футболе не нова. Сколько существует великая игра, столько и ведутся споры, кто должен играть -- свои футболисты или заграничные. Вроде бы договорились, что легионеры нужны. Теперь спорят об их количестве. Кто-то предлагает квоты, причем весьма жесткие. Другие, напротив, готовы распахнуть двери для игроков из-за кордона. Кто же прав?

История футбола не знает имени первого легионера. И в 20-е, и в 30-е годы команды прибегали к услугам иностранцев, даром что границы в ту пору были на замке, да и отношения между странами были далеко не радужными. Особенно любили игроков из-за границы итальянцы, тем более что выходцев из Италии в Новом Свете было немало. Отсюда и перебравшиеся на историческую родину так называемые ориунди -- аргентинцы, уругвайцы, некоторые из которых встали под знамена сборной. Тогда это не возбранялось. В послевоенные годы в клубах Западной Европы играло немало иноземцев. Война разметала людей по свету. Вот и играл в мадридском «Реале» уроженец Чехословакии Ладислав Кубала, в воротах «Манчестер Сити» блистал немецкий военнопленный Берт Траутманн. Молодой немецкий солдат Берт Траутманн был охранником в одном из фашистских лагерей. Однако весной 1945 года он сам угодил в плен и был отправлен в Англию. Четыре года бывший военнослужащий третьего рейха работал в лагере вблизи Эштона, пока в нем не разглядели талант вратаря. В 1949 году Траутманн дебютировал в составе «Манчестер Сити». Его появление было встречено негодованием: как же, бывший нацистский солдат осквернил своим появлением английские поля. Однако со временем англичане сумели разглядеть в рослом немце не врага (а во время войны Берту ни разу не приходилось стрелять в людей), а отличного голкипера. В 1956 году Траутманн первым из иностранных футболистов получил звание лучшего футболиста Англии, а его имя входит в число сильнейших вратарей мирового футбола.

Впереди планеты всей после войны вновь была Италия. В побежденной стране сумели привлечь серьезные деньги в футбол, вот и потянулись на Апеннины игроки, прежде всего из Северной и Восточной Европы. В «Милане» блистало знаменитое шведское трио Гре-Но-Ли (Грен--Нордаль--Лидхольм), в «Ювентусе» датчанин Хансен, чуть позже швед Хамрин. Как только возникли европейские кубки, то число легионеров резко возросло.

Итальянские и испанские клубы, задававшие тон в Европе, первыми поняли, что для международных побед своих сил мало, нужны сильные игроки из других стран. До некоторых пор законы были либеральными, но в середине 60-х Италия первой ограничила число иностранцев. Точнее, вовсе запретила импорт футболистов. Причиной стала деградация итальянской сборной. Результаты не заставили себя долго ждать. Победа на чемпионате Европы в 1968-м, через два года финал ЧМ, и, наконец, выигрыш Кубка мира в 1982 году. Однако в 1980-м по настоянию владельцев клубов серии «А» командам было разрешено использовать одного легионера, потом двух, трех, и т.д. Итальянские клубы резко пошли вверх в Европе, а возможность увидеть звезд не только итальянского, но мирового футбола увеличила число зрителей, а заодно и доходы клубов. На начало 90-х итальянским клубам было разрешено иметь в составе сколь угодно иностранцев, но одновременно находиться на поле могли лишь трое.

В Испании законы были более либеральны. Против легионеров никто не возражал, два иностранца всегда могли выходить на поле. Потом их число постепенно выросло до трех. Хотя есть в Испании клуб, до сих обходящийся без легионеров, -- «Атлетик» (Бильбао). На протяжении более чем столетней истории лишь один игрок из другой страны надевал футболку баскского клуба, да и тот был баском, хоть и французского происхождения, -- Биксан Лизаразю. Итальянским аналогом «Атлетика» стремилась быть «Пьяченца», да не выдержала, открыла свои двери иностранцам.

В Германии клубам не возбранялось пользоваться услугами легионеров, однако любое нарушение квоты строго каралось. Кроме иностранцев, было жестко регламентировано число любителей. Это приводило к путанице. И бывало тренер, в пылу борьбы превысивший лимит, обрекал свою команду на техническое поражение, и 5:2 превращалось в 0:3.

Англия держалась особняком, избрав оригинальную форму поддержки собственного производителя. Право выступать на родине футбола получали только те, кто сыграл не менее 20 матчей за сборную. Позже правила игры изменились в пользу ужесточения. Играть в Англии могли те иностранцы, кто является постоянным членом сборных своих стран и проводит три четверти матчей за два года.

Но Европа решила объединиться, и в области футбола это объединение чувствуется особенно сильно. Жан-Марк Босман был посредственным футболистом, но оказался профессиональным революционерам. Именно с его подачи игроки из стран ЕЭС перестали считаться иностранцами в рамках сообщества, и европейские клубы наводнили иностранцы. Порою их число превышало количество аборигенов. Относиться к этому явлению можно по-разному, отрицательные оценки иногда превалирует, но повернуть процесс вспять уже невозможно. Число стран -- членов ЕС растет, а стало быть, поток легионеров из ручейка скоро превратится в полноводную реку. Что касается граждан стран, не входящих в объединенную Европу, то им сложнее. Прежние лимиты сохраняются, англичане и не думают отменять вышеуказанную норму. Впрочем, игроки идут на хитрости. Кто-то ищет у себя предков-европейцев, кто-то заключает фиктивные или реальные браки, благо институт двойного гражданства существует, кто-то покупает документы. Памятен паспортный скандал двухлетней давности, от которого пострадало немало игроков, в том числе и Максим Левицкий. Однако желание играть в ведущих клубах и получать за свой труд большие деньги берет верх, и число закордонных игроков растет с каждым годом.