Идею открытия университета для совершенствования уже имеющих высшее образование слушателей Анатолий Собчак с группой ученых выдвинул еще в 1991 году. Четыре года шла подготовка, разрабатывали концепцию, собирали людей, и, наконец, в 1995-м в особняке на Гагаринской открылся Европейский университет. Поначалу его финансировал Фонд Макартуров, затем к нему присоединились институт «Открытое общество», Фонд Форда и другие зарубежные организации, Российский гуманитарный фонд. Городская дума ежегодно выделяет средства на содержание здания.

Специализация университета обусловлена составом учредителей: комитеты администрации Санкт-Петербурга по управлению городским имуществом и по культуре, Экономико-математический институт и питерский филиал Института социологии РАН (его директор Борис Фирсов стал ректором ЕУ). На четырех факультетах готовят историков, этнологов, экономистов и социологов.

Благополучно выдержавшие экзамены и ставшие студентами ЕУ платят за обучение 100 долл.в месяц. С другой стороны, университет дает ежемесячную же стипендию в 200 долл. по результатам сессии, как и во всех прочих вузах, разве что в первом семестре ее получают все зачисленные. Таким образом, в зависимости от прилежания ты либо обмениваешь сто баксов на роскошь вкушать дивные плоды гуманитарного знания, либо, напротив, у тебя плюс к плодам еще и остается приварок в сто баксов. Открытые аспирантские курсы -- за сто рублей в семестр -- могут посещать все желающие, коих нашлось 106 человек.

В этом году открылся пятый факультет ЕУ -- факультет истории искусств. Три года назад музыковед Борис Кац и искусствовед, заведующий отделением гравюр отдела западноевропейского искусства Эрмитажа Роман Григорьев начали читать в университете лекции, основанные на междисциплинарном подходе, которые имели столь большой успех, что родилась идея создания специального факультета. Тем более что так больше нигде в России не учили. Искусствоведов в Петербурге выпускают Государственный университет и Академия художеств, музыковедов -- Консерватория, театроведов -- академии русского балета и театральная... Часто учат хорошо -- тому, чему учат. Основной недостаток российского гуманитарного образования -- узкая специализация. Среди выпускников сколько угодно тех, кто много знает, но мало тех, кто по-настоящему широко мыслит.

Организаторы факультета истории искусств предлагают своим слушателям множество новых сведений, но главное для них -- научить методам анализа художественного текста. Языки культур разных стран и эпох рассматриваются не порознь, но в совокупности и взаимодействии. Из 15 слушателей первого набора семеро искусствоведов, четверо музыковедов, два филолога и по одному историку балета и культурологу. За три года они должны получить не второе образование, а новые инструменты для работы.

Собственно говоря, думать «компаративно» будущих студентов начинали учить прямо со вступительных экзаменов. Они проводились в три этапа. Первый -- письменные ответы на вопросы по одному из заранее предложенного списка трудов (Фрейд, Барт, Леви-Стросс, Лотман и т. п.). Второй -- тест. Развлечения ради можете опробовать его на себе. Скажем: отметьте самый ранний феномен (фовизм, маньеризм, бидермайер), или -- какое из перечисленных произведений ассоциируется у вас с ХХ веком (Рудольфинум, Арнольфини, Рудомино)? Наконец, третий -- ответ на один из трех вопросов по выбору экзаменуемого, например: что вы знаете о воздействии итальянской оперы на русскую музыкальную культуру, или о зарождении кинематографа в России, или об античных чертах петербургской архитектуры? У благополучных обладателей дипломов, многие из которых к этому моменту вполне преуспевали, например, в качестве обозревателей респектабельных изданий, появилась возможность вспомнить давно забытую абитуриентскую дрожь в поджилках.

Преподают в университете ведущие специалисты из петербургских учебных и научных институтов, американские профессора российского происхождения (в частности, заведующий кафедрой славянских языков и литературы университета Висконсин-Мэдисон Александр Долинин и профессор отделения истории искусств Чикагского университета Юрий Цивьян), наиболее авторитетные критики. Курс «Музей как историко-художественный феномен» читает директор Эрмитажа Михаил Пиотровский.

Один из руководителей факультета Роман Григорьев так сформулировал основной принцип отбора преподавателей: «Мы не берем дураков. Слушателям прежде всего должно быть интересно». Впрочем, объединяет столь разных профессоров одно: все они -- ученые структуралистской выучки, основа их методологии -- семиотика. А насколько «интересно» они учат -- решать самим студентам. На ФИИ принята западная система evaluation: в конце семестра прослушавшие те или иные курсы заполняют подробные анкеты, где оценивают работу профессоров по всевозможным параметрам.

На факультете отказались от принятой в России (и на сегодняшний день едва ли не только в ней и сохранившейся) немецкой образовательной модели: когда год за годом студенты получают набор обязательных курсов, построенных по хронологическому принципу (скажем, от древнерусской литературы к XVIII веку, затем -- к XIX, XX). Вместо системного изложения истории предмета слушателям предлагают проблемные курсы: например, Александр Долинин читает лекции на тему «Образ Запада в российском сознании», а Аркадий Ипполитов -- курс, посвященный взаимоотношениям России и Италии, от петербургского и итальянского рококо до «Золотого ключика» Алексея Толстого.

Разумеется, это образование, как и любое другое, имеет прежде всего практическую цель: помочь найти работу и сделать карьеру. Обучение проводится по системе взаимозачетов Европейского сообщества (ECTS), что облегчит внедрение выпускников в международную научную систему. Этому способствует и то, что второй рабочий язык на ФИИ -- английский (на нем, в частности, пишутся заявки на гранты).

Но уже сейчас можно говорить о положительном (хоть и побочном) результате работы факультета истории искусств Европейского университета: отделы культуры многих петербургских изданий ведут охоту за его студентами. Поскольку даже косным редакторам очевидно: аудитории неспециальных изданий куда интереснее узнать не о балансе оркестровых групп или, допустим, «зрелом колористическом мастерстве живописца Х.», а об общехудожественном и социальном смысле случившегося концерта или выставки.