В Российской Федерации фактически существуют две судебные системы: судов общей юрисдикции и арбитражных судов. Есть много проблем с разграничением подведомственности дел между ними. Казалось бы, Арбитражный процессуальный кодекс (АПК) четко определил, какие дела подведомственны арбитражным судам. Все, что в нем не указано, -- подведомственно судам общей юрисдикции. Но когда мы начинаем разбираться в конкретных делах, возникает масса проблем.

До принятия новых кодексов очень остро стоял вопрос о подведомственности дел с участием акционерных обществ. Мы учли недостатки практики и в проекте нового ГПК предложили, как их устранить. Однако законодатель решил эту проблему привычным для нас способом (по принципу «нет человека -- нет проблемы») -- изъял все дела по спорам с участием акционеров из компетенции судов общей юрисдикции и передал их в ведение арбитражных судов («нет компетенции -- нет проблемы»).

Верховный суд РФ категорически возражал против решения передать все дела с участием акционеров, независимо от того, являются они физическими или юридическими лицами, в ведение арбитражных судов. Тем не менее такое решение было принято. Теперь акционер -- физическое лицо должен свой вопрос решать в арбитражном суде. Но ведь суд общей юрисдикции есть в каждом районе или городе, а арбитражный суд -- один на субъект Российской Федерации. Таким образом, акционерам маленьких акционерных обществ, а также участникам обществ с ограниченной ответственностью, товариществ и т.д. (а их у нас в стране огромное количество) придется при необходимости обращаться в арбитражные суды вдали от своих городов. Я считаю, что это ограничивает им доступ к правосудию.

Много вопросов вызывает новое законодательство по разграничению подведомственности между арбитражными судами и судами общей юрисдикции. Остро стоит проблема подведомственности дел с участием муниципальных образований. Последние, к примеру, обжалуют решения органов государственной власти субъектов Российской Федерации -- защищают свои бюджетные права. С точки зрения здравого смысла это должно быть в ведении арбитражных судов. Однако в Арбитражном процессуальном кодексе написано, что дела с участием муниципальных образований арбитражный суд рассматривает в случаях, предусмотренных федеральным законом. Но таких федеральных законов пока нет. Значит, эти дела должны рассматривать суды общей юрисдикции.

К сожалению, сейчас с точки зрения законодательной техники дела обстоят хуже, чем в советские времена. В 1991 году было принято постановление Верховного совета РФ, согласно которому союзное законодательство действует на территории РФ в той части, в которой оно не противоречит российскому законодательству. То есть в некоторых вопросах мы все еще вынуждены руководствоваться законодательством СССР, поскольку в правовом регулировании имеется огромное количество пробелов, а также масса противоречий. Судам работать чрезвычайно сложно.

Не решен у нас и вопрос о толковании законов. Раньше по Конституции СССР толкованием законов занимался президиум Верховного совета СССР. Сейчас толкованием Конституции занимается Конституционный суд, а по толкованию других законов вопрос неясен. Министерства и ведомства порой дают какие-то свои разъяснения, однако толкованием их считать никак нельзя. Толкование должно быть обязательно для всех, кто применяет закон. Государственная дума не может заниматься толкованием, потому что закон принимается при участии трех субъектов: Государственной думы, Совета Федерации и президента. Если предоставить право толкования одной Думе, то этот баланс нарушится. Сейчас в связи с разработкой проекта федерального конституционного закона о Верховном суде РФ предлагается наделить Верховный суд полномочиями по толкованию законов. Я эту идею поддерживаю.

Что касается обилия подзаконных актов и частых случаев, когда инструкция оказывается выше закона, -- это вопрос скорее нашего мировоззрения, менталитета, традиции, нежели законодательной системы. Если я не ошибаюсь, в армии и до сих пор законы объявляют приказами: пока министр обороны не объявит, что такой-то закон должен действовать, его никто не будет применять.

Еще в XIX в. было сказано: чрезмерная жестокость российских законов компенсируется их неисполнением. Едва ли чисто законодательные меры гарантируют нам решение этой проблемы.