Аналитики, наблюдающие за развитием политических процессов в России, постепенно приходят к убеждению, что подходит время новых политических проектов. Существующая партийная система отражает расклад сил, характерный для первой половины 90-х годов, и не представляет ни исторической преемственности, ни оптимистического проекта, направленного в будущее. Сегодняшние крупные парламентские партии скорее недоразумение, нежели закономерность, и выражают не волю избирателей, а их безволие, растерянность, пассивность, нервозность и безразличие. Но все это начинает меняться к лучшему, народ несколько успокаивается, туман инерции и безудержного реформаторства рассеивается, и перед нами открываются новые горизонты партстроительства.

Почти все эксперты единодушно признают, что в России существует значительная электоральная ниша для «национального проекта» или для последовательной и качественно оформленной крайней правой партии. То, что национальные и даже националистические настроения в нашем обществе чрезвычайно распространены, само собой очевидно. Некоторой долей национализма массы страдают в любой стране, и Россия здесь не исключение. Кроме того, нынешний сложный исторический этап связан с утратой нашим народом прежней идентичности и усиленным поиском новой. В такой ситуации националистические клише напрашиваются сами собой. Не у всех хватает культуры, чтобы обратиться к евразийским обобщениям (проект партии «Евразия»). Далеко не каждый связывает национальную идею с социализмом (проект КПРФ) или с умеренным государственническим центризмом («Единая Россия»), а либеральные партии (СПС и «Яблоко») и от самой этой идеи шарахаются. Следовательно, политическая ниша «простейшего» незамысловатого национализма остается открытой.

Некоторое время этим ресурсом умело пользовался неутомимый шоумен Владимир Жириновский. За счет его инструментальной функции, связанной с исполнением кремлевских заказов в наиболее неприглядных политических интригах, ему прощались любые выходки, предельная неполиткорректность дискурса, лобовая эксплуатация самых низменных инстинктов масс, где ксенофобия и шовинизм соседствуют с алчной жаждой зрелищ и скабрезностей. Жириновский воплощал бессознательные чаяния огромной люмпенской массы, где висцеральный национализм растворен в контекстах других разнообразных пошлостей. В общей партийно-политический неразберихе это сходило с рук, давало результат. Власть устраивала заведомо идиотская и подконтрольная версия «национал-популизма», многие видели в ЛДПР форму реализации низкопробного электорального юмора -- о том, что кто-то проголосовал за Жирика, можно хвалиться так же, как рекордным количеством выпитого пива. Это действительно кому-то кажется вполне cool. При этом трикстер Жириновский ловко примешивает к своему слабо структурированному потоку сознания фрагменты довольно разумных идей и взглядов, густо замешанных в общий хаотический маразм; тем самым он постоянно задевает нервы, дразня откровенных дураков намеками на содержание и эпатируя соображающих ладной бессмыслицей.

Но всему приходит конец, и постепенно ЛДПР исчерпало свой развлекательно-политический потенциал. Сегодня Жириновский продолжает быть известным шоуменом, но националистические мотивы он больше не воплощает.

Вместе с тем постепенно сошли к нулю и другие более маргинальные проекты, которые зрели на этом идейном фланге. Национальное движение выдвигало больше «фюреров», чем рядового состава, которые бесконечно ругались между собой, что делало консолидацию невозможной. Крайне правый фланг, несмотря на активное копошение на нем разнообразных гротескных персонажей от «Памяти» до «Черной сотни» и многочисленных неофашистских группировок, по сути, так и остался пустым.

Вместе с тем у потенциального националистического проекта сейчас потенциал не меньший, чем у всех либеральных сил, вместе взятых (СПС плюс «Яблоко»), и, по разным оценкам, варьируется от 7% до 9% электората. Эти проценты готовы отдать голоса за политическую партию, отстаивающую Русскую Идею, национальные ценности, тезис «Россия превыше всего!» и т.д. Но -- важная деталь -- подавляющее большинство этого электората требует от этой потенциальной политической силы презентабельности, последовательности, определенной дозы связности и образованности, одним словом, «вменяемости». Именно этой вменяемости катастрофически не хватало прежним провалившимся изданиям русского национализма.

Крайне правые партии и движения существуют практически во всех современных демократических системах. Где-то они представлены небольшим количеством депутатов, где-то играют существенную роль в раскладе крупных политических сил -- Ле Пен во Франции, Хайдер в Австрии, Фини в Италии (где именно неонацистское «Социальное итальянское движение» наряду с «Северной лигой» Босси стало основой политического блока Сильвио Берлускони). В американской политике влияние крайне правых весьма ощутимо в Республиканской партии, где их представители занимают прочные и стабильные позиции (Джесси Хелмс, Пэт Бьюкенен и т.д.). Нигде не добиваясь решительной победы, националисты тем не менее уверенно присутствуют в политической и партийной жизни демократических стран.

При этом практически везде можно заметить, что лидеры националистов, их фронтмены добиваются вступления в большую политику только тогда, когда они усердно работают над своим политическим дискурсом, уходят от одиозных и прямолинейных ассоциаций с «фашизмом», активно используют в своей пропаганде социальные, экологические и культурные проблемы, выступают против глобализации, открыты к прагматическим альянсам по интересам с другими политическими силами -- как правыми (но более умеренными), так и левыми. Иными словами, залогом относительного успеха националистов в демократическом обществе является фактор вменяемости лидеров, технологичности и современности презентации основных -- довольно радикальных -- тезисов.

Вот эта политическая ниша сегодня в российской политике свободна. И, как ни странно, не так много желающих ее занять. Существующие маргинальные партии типа «Национально-державной партии» и т.д. этого сделать не могут, так как у них начисто отсутствует необходимая для этого вменяемость; они путаются в словах, заикаются от избытка чувств и недостатка культуры, производят в целом жалкое впечатление. ЛДПР в этом качестве уже не выступает. НБП Лимонова разгромлена, а ее лидер в тюрьме. РНЕ Баркашова рассеялась, а ее останки никак не поддаются ни консолидации, ни тем более модернизации. В такой ситуации может произойти одно из двух: либо эту нишу займет чисто пиаровский проект (к чему, собственно, ведет известный политтехнолог Алексей Кошмаров со своим проектом «Русь»), либо новая составная коалиция, отвечающая основным требованиям «политического момента».

Мы намеренно не затрагиваем вопрос, нужна ли такая партия стране, народу, власти. К чему все это может привести и т.д. Но факт налицо -- если в народе есть те или иные убеждения, настроения, оценки и реакции, то демократический политический строй призван их выражать, воплощать, «выводить из тени», и в конце концов постепенно облагораживать, отсекая крайности, воспитывая корректность позиций и высказываний лидеров. Национализм -- вещь опасная, с этим никто не спорит. Но демократические институты, в том числе партии и выборы, как раз и призваны обнаруживать эти риски, работать с ними, не загонять болезнь вглубь, но лечить ее прозрачными и гуманными средствами. Нужен ли «просвещенный национализм» -- вопрос открытый. Но «непросвещенный», угрюмый, косноязычный, узколобый, агрессивный, ксенофобский национализм, напитанный множеством омерзительных расовых предрассудков, ей точно не нужен.