Рецензия на «Сестер Магдалины» не может обойтись без исторической справки. Свое название фильм заимствует у разветвленной сети приютов для юных грешниц, которой на протяжении десятилетий управляла ирландская католическая церковь. Приюты были закрыты в середине 70-х годов прошлого века, но, как заботливо уточняет пресс-релиз, последний из них функционировал до 1996 года. Приюты эти напоминали настоящие тюрьмы -- воспитанницы лишались всех естественных прав и свобод и должны были денно и нощно трудится, стирая грязное белье, а заодно очищая свои грешные души (доходы прачечных церковь с удовольствием присваивала). Провинности, за которые девушки могли стать жертвой католического произвола, были весьма разнообразными -- от внебрачного ребенка (которого церковь отбирала у матери) до кокетливого взгляда, брошенного на представителя противоположного пола.

Все эти свинцовые ужасы католицизма добросовестно документирует шотландец Петер Муллан в своем исключительно правильном и действенном кино. Ничего удивительного, что Ватикан поспешил назвать фильм Муллана «фальшивым» и отругать жюри Венецианского фестиваля, присудившее картине «Золотого льва» в сентябре прошлого года. Меж тем значение «Сестер Магдалины» не сводится к антиклерикальной пропаганде и культурному скандалу. Иначе вряд ли им удалось бы в Венеции опередить такие безусловные шедевры, как «Оазис» Ли Чан Дона, «Далеко от рая» Тодда Хейнза и «Куклы» Такеши Китано.

Пять лет назад Питер Муллан получил актерский приз Каннского фестиваля за роль в фильме Кена Лоуча «Меня зовут Джо» -- он сыграл бывшего алкоголика, который с переменным успехом борется с обстоятельствами и судьбой на пролетарской окраине Глазго. Кинематограф Муллана-режиссера -- оттуда же, с пролетарского дна угнетенных и обездоленных. Распознать его качество нам, получившим мощную прививку против социального пафоса, трудновато. Кажется, что кино о серых буднях, непосильном труде и социальной справедливости заведомо обречено на какую-то угрюмую второсортность. Но вот поди ж ты, многочисленные киноволны минувшего десятилетия схлынули, а британский «соцреализм» продолжает выдавать на-гора шедевры с пугающей регулярностью. Зрителей, посмотревших на недавнем фестивале британского кино «Незабываемые 16» Кена Лоуча и «Все или ничего» Майка Ли, убеждать в этом не надо. А фильм о жизни рабочей окраины кажется сегодня куда более смелым, экспериментальным и радикальным, чем изыски всех киноэстетов вместе взятых.

Вот и Муллан создает свой негромкий, исполненный тихой ярости шедевр, рассказав три простые истории о несчастных и униженных девушках, оказавшихся в 1964 году узницами одного из магдалиновских приютов. Пожалуй, самое примечательное в его картине -- это редкие проблески горького юмора, которыми он иногда оживляет свою мрачную киноповесть, -- будь то сцена освящения стиральной машины или парад обнаженных воспитанниц, во время которого монашки-надсмотрщицы определяют, у кого больше волос на интимных местах. Почти биологический, обманчиво простой пафос картины Муллана -- о праве на жизнь и свободу -- оборачивается горькими и вескими наблюдениями о человеческой природе, до которых большинство современных кинематографистов просто не доросло.