Один из самых многообещающих европейских режиссеров, создатель «Покажи мне любовь» и «Вместе», швед Лукас Мудиссон снял «русское» кино. Налицо: русские актеры, среди которых -- темноглазая Оксана Акиньшина, уже знакомая нам по «Сестрам» и «В движении»; русская атмосфера -- хотя съемки проводились в Эстонии, но говорят все по-русски, и живописная фактура тамошней пятиэтажки, как выяснилось, нисколько не отличается от аналогичного здания в Мытищах или Екатеринбурге; и наконец -- все мыслимые штампы постсоветского кино. Здесь вам, пожалуйста, и история малолетней проститутки поневоле, которая уезжает в Швецию за любимым, а оказывается беззащитной жертвой бочкообразных шведских педофилов. И несбывшиеся мечты о светлой жизни, где Лиля танцует на крыше дома с ангелом-хранителем, в которого превращается после смерти ее единственный друг Володя (Артем Богучарский). И водка, и клей «Момент» из целлофанового пакета, и два самоубийства...

Но штампы подчиняются тому, кто обладает достаточной наглостью, чтобы воспользоваться ими на полном серьезе. И при всех драматургических провалах и неизбежной «клюкве» «Лиля навсегда» работает и на эмоциональном, и на пластическом уровне. В фильме есть одна почти гениальная сцена. Вот Лилю, обкорнавшую себя, чтобы хоть на пару дней избавить себя от педофильских притязаний, сутенер-поляк (Томас Нойман) приводит в магазин -- купить шапочку, чтобы прикрыть уродские лохмы. Камера тычется в заплаканное лицо несчастной девочки, которой и в голову не придет позвать на помощь -- языка она не знает, паспорт отобрали еще в аэропорту, да к тому же неизвестно, где лучше -- здесь или на родине. А вот в кадр попадает шведская кассирша с равнодушным сытым лицом, обреченная всю жизнь проработать в провинциальном супермаркете. Самое удивительное, что камера (а вслед за ней и зрители) проникается одинаковым сочувствием и к той, и к другой героине. В этом и отличие «Лили» от «чернухи», которая вся строится на дешевых контрастах.

Такое кино должен был бы снять какой-нибудь лохматый вгиковский студент. А мы бы ругали его за ученические ошибки, сценарные просчеты, сентиментальность и отсутствие чувства меры. А в душе бы радовались: ну надо же, хоть что-то сумел почувствовать -- «про нашу жизнь» -- и перенести это самое чувство на экран. За Мудиссона радоваться нечего -- для него это вполне маргинальный проект, который в его фильмографии займет скромное место. Но, быть может, послужит нам примером...