Оперная премьера, которой в Большом театре придают значение «как никакой другой», состоится совсем скоро -- 23, 25 и 27 апреля. По этому случаю и была созвана новая пресс-конференция -- на этот раз без Анатолия Иксанова. Если на первой презентации проекта речь в основном шла об инициированной театром исследовательской работе Евгения Левашева и его группы, о намерении театра приблизиться к авторскому тексту, о нотных находках и о веяниях аутентизма, то теперь заговорили о сценической концепции. Александр Ведерников, чье профессиональное любопытство, а также страсть к старинным инструментам и стали поводом для этой источниковедческой премьеры, представил постановочную команду следующим образом: «Мне приятно сообщить, что удовольствие работать с режиссером Виктором Крамером, художником Александром Орловым и художником по свету Глебом Фильштинским проистекает из нашего полностью единого взгляда на постановку». Режиссер в свою очередь сразу охарактеризовал этот взгляд как «современный, сегодняшний».

Из лаконичных объяснений стало ясно, что в атмосфере понимания и гармонии готовится представление, формат которого обещает быть неожиданным не только для Большого театра, но и для многих других сцен. Теперь его уже не называют «полуконцертным» или «концертно-сценическим». А просто говорят: «Приходите -- увидите». По словам Виктора Крамера, снова перечитав пушкинскую сказку через 25 лет, он изумился ее неэпичности, а также тому, как остро вопрос об аутентичности стоит не только в музыке, но и вообще всюду. Сказка Пушкина -- это «интеллектуальная, тонкая и изысканная игра, основанная на любви и волшебстве». В свою очередь музыка Глинки -- тоже не эпическая драма, но сущая рафинированность, «построенная по законам картинок без бытовой мотивации». «По форме это практически концерт, так что попытки играть эту оперу как драму, как «Тоску» обречены на неуспех», -- считает Крамер. Режиссер пообещал, что драмы не будет, даже не будет «Черномора как физического тела», эффект появления Головы создадут при помощи хитрого (не электронного) изменения хорового тембра, а главное -- зрителям будет видна механика театра, механика сказки, музыканты и инструменты.

Один из таких редких инструментов, забытое звучание которых в глинкинской партитуре возвращает Ведерников, -- стеклянную гармонику, сделанную из бокалов и трубок -- на пресс-конференции продемонстрировали в работе. Публика осталась крайне довольна.

Кроме гармоники приятным сюрпризом стало участие в подготовке спектакля вокального консультанта Франко Пальяцци, чьему усердию и мастерству во многом обязаны успехом последние работы Большого на итальянском языке. Теперь Ведерников привлек Пальяцци к «русской» работе и подробно объяснил это: кроме «гносеологических корней» музыки Глинки, которые в ее вокальной части ближе всего к итальянской школе, оказалось важным, что Пальяцци как никто умеет выстраивать вокальный ансамбль, выравнивать звучание голосов и придавать всему единый исполнительский стиль. Что и вправду принципиально в ситуации, когда основной идеей нового спектакля объявляется акцент на примат музыкального развития над драматическим: «Мы хотим донести до публики в первую очередь музыку -- исправленную и дополненную, с ее духом, стилем и острой современностью».