Глава Центрального духовного управления мусульман России Талгат Таджуддин спустя две недели после объявления им джихада США назван лжепророком и вероотступником. Так отреагировал на призыв к священной войне Совет муфтиев России под руководством давнего оппонента Таджуддина -- лидера Духовного управления мусульман Европейской России Равиля Гайнутдина. Собравшись в понедельник в Москве, Совет муфтиев вынес соответсвующую фетву (обязательное к исполнению решение, основанное на Коране и шариате). При всей жесткости полемики двух центров российского ислама, такими ярлыками стороны ранее не оперировали.

Таджуддин удостоился их за то, что, выступая 3 апреля на митинге в Уфе, предсказал гибель двух американских авианосцев и распад США на 50 штатов (мусульманское вероучение запрещает правоверным пророчествовать -- последним пророком, по исламу, был Мухаммад). Но фетва отразится не только на нем, но и на других последователях ислама в России. Хотя по всей России мусульмане и так разделены на лояльных Гайнутдину и Таджуддину, в соответствие с решением Совета муфтиев сегрегация будет еще более зримой. Ведь мусульманам, признающим авторитет Совета муфтиев, отныне запрещено даже совершать ежедневную молитву (намаз) вместе с Таджуддином. Подобного рода запреты в исламе крайне редки.

Кроме того, резолюция Совета муфтиев рисует Таджуддина врагом высшей государственной власти России. Его антиамериканизм противопоставляется взвешенному курсу Владимира Путина, позволяющему «сохранить позитивные отношения как со странами Запада, так и с арабским миром». После решения Совета муфтиев Таджуддин рискует расстаться со статусом мусульманского лидера, наиболее близкого к федеральным властям. В этом случае резкие антиамериканские высказывания обойдутся ему очень дорого. Чем они в действительности были вызваны, сказать сложно. С одной стороны, Таджуддин с некоторых пор известен как сторонник евразийской идеологии, не жалующий претензии США на мировую гегемонию. Однако у него мог быть и более «приземленный» расчет. Призывами собирать деньги, чтобы покупать оружие для Ирака, глава Центрального духовного управления надеялся повысить свой авторитет на Северном Кавказе -- пожалуй, единственной части России, где активные выступления мусульман в поддержку Ирака в какой-то момент приняли массовый характер.