В среду показалось, что переведенное в суровую «правовую плоскость» дело о передаче «Балдинской коллекции» при благословении Генеральной прокуратуры вновь устремилось в изначально предложенное Министерством культуры русло. Но вчера в Государственной думе состоялась новая пресс-конференция под многозначительным названием: «Отдать нельзя оставить». Председатель комитета по культуре Государственной думы Николай Губенко сообщил, что, во-первых, прокуратура еще ничего не решила (его об этом заверили по телефону), во-вторых, сам Губенко в рекламе не нуждается (поскольку в следующую Думу не собирается), в-третьих, что коллекция нуждается в дополнительной экспертизе.

Каким образом экспертиза и дополнительная оценка (на чем также настаивает Губенко) могут повлиять на статус коллекции, непонятно, так же, как и то, зачем понадобились дополнительные экспертизы. В подлинности «Балдинской коллекции» пока никто, кроме Губенко, не сомневался. В квалификации экспертов, которые делали предыдущую экспертизу, не сомневается и Губенко, иначе не включил бы некоторых из них в новую комиссию, состав которой не очень отличается от старой. Замена одного заместителя директора Пушкинского музея, Михаила Мишина, на другого, Вадима Садкова, вряд ли имеет особый смысл, как и введение в состав представителей МВД и Генеральной прокуратуры.

Нарушения при проведении экспертизы (то ли были, то ли нет) -- дело тонкое, неяркое и интересное по большому счету только специалистам. Потому пресс-конференция легко повернула к более интересным вещам -- к личности министра культуры РФ Михаила Швыдкого. Обсуждение, в котором приняли участие заместитель Губенко по думскому комитету Станислав Говорухин и реставратор Савелий Ямщиков, было бурным, но до драки дело не дошло.

Идеологические разногласия между сторонами зашли слишком далеко. Дальше, чем хотелось бы, учитывая их высокий государственный статус и общественный вес. Потому частная проблема, аналогичная тем, что решают сейчас суды по всему миру, переросла в политический цирк.

Нашему корреспонденту Николай Губенко сообщил: «Главное, чего не следовало бы допустить ни государству, ни людям, которые могут защитить его интересы, это не создать прецедент. Потому что немецкая сторона, как мы знаем, это очень хитрая и жестокая сторона. Именно она являлась причиной двух мировых войн, если говорить очень пафосно, и сейчас в силу своей хитрости, и жестокости, и мстительности, извините, она пытается сделать прецедент на основе чего... все остальное, что не будет иметь бумажки или приказа... будет признано незаконным».

Михаил Швыдкой не стал собирать журналистов, но сообщил Интерфаксу, что считает претензии Губенко «в высшей степени загадочными» и недоумевает, какой еще экспертизы после исследований специалистов из ГМИИ имени Пушкина, Государственного Эрмитажа и Музея архитектуры (где коллекция хранилась сорок лет) ему нужно. «Я отношусь к позиции Губенко с уважением, но без понимания», -- сказал министр.