На первый взгляд кажется, что, осуждая действия США в Ираке, Москве лучше было бы занять позицию, сходную не с французской, а с китайской. Париж грозил наложить вето на резолюцию, санкционирующую военную операцию против Багдада. А Пекин, обладая тем же статусом постоянного члена Совбеза и выступая против войны, столь жестких заявлений не делал. Хотя именно Китай, а отнюдь не Франция имеет шансы в наступившем веке стать самым сильным соперником Соединенных Штатов.

К тому же и антивоенные настроения в нашей стране в целом слабы. Конечно, в российском парламенте немало депутатов, откровенно тоскующих по временам «холодной войны», когда СССР как сверхдержава выступал естественным противовесом США. Но эти люди давно не составляют большинства, да и ссылка на пример внешнеполитической сдержанности коммунистического Китая, думается, могла бы быть для них весьма убедительной.

Причины внешнеполитической жесткости России, однако, надо искать в сфере международной политики. Неизбежные серьезные проблемы в Ираке и активизация антивоенных и антиамериканских настроений в мире так или иначе заставят США вновь обратиться в Совбез ООН -- и не в качестве диктатора, а в роли просителя. В этом случае Россия могла бы предотвратить превращение Ирака в американский протекторат, набрать политические очки, сохранить там свои экономические позиции.

Но, быть может, Россия, как постоянный член Совбеза, могла бы сделать все это и в том случае, если бы последовала примеру Китая?

Есть историческая аналогия -- взаимоотношения СССР с Францией в 1960-е годы. Тогда Париж, оставаясь союзником Вашингтона, занял по ряду международных вопросов позицию, отличную от американской. Москва, которая мечтала «оторвать» Западную Европу от ее заокеанского спонсора, такой поворот приветствовала. Но если Париж, маневрируя между американским и советским полюсом, тогда безусловно укрепил свои позиции в западном блоке, то дивиденды Кремля были скорее призрачны. А надежды нынешней России усилить свое влияние подобным образом выглядят еще более безосновательными.

Однако анализ тогдашнего поведения Парижа может быть весьма полезен. Используя противоречия биполярного мира, Франция играла политическую роль, значительно превышающую ее военный и экономический потенциал. Сегодня в мире нет центра, прямо противостоящего Вашингтону и равного ему по силе, но для безопасности США это не так уж и хорошо. Ведь с противоположным, но одним центром, который также не хочет глобальной катастрофы, можно договариваться. Нынешняя способность США уничтожить планету отнюдь не равна способности Вашингтона перестроить состоящий из разных цивилизаций мир по своему образу и подобию.

В этой ситуации международная безопасность оказывается в зависимости от иных центров силы -- заинтересованных в стабильности, но вовсе не проамериканских. Франция, совершив недавно новый антиамериканский вираж, одной из первых в Европе ощутила эту реальность. Как бы Вашингтон ни осуждал Париж, французы не без оснований полагают: без них в современном мире американцы все равно не обойдутся. То же самое, и столь же небезосновательно, о себе думает и Москва.

Ирак совсем не случайно стал для Франции и России естественной ареной подчеркнутого проявления своей самостоятельности. В отличие от Китая эти две страны имеют давние традиции присутствия на Ближнем Востоке.