Жан-Франсуа Денио -- человек многогранный и талантливый. Не раз смотревший смерти в глаза, он -- как сам пишет в мемуарах -- «прожил семь жизней». Он был одним из основателей Европейского Союза, входил в министерские кабинеты, побывал на фронтах всех горячих точек второй половины XX века, возглавлял посольства Франции, являлся депутатом Национального собрания, создал книги, ставшие бестселлерами, был избран в Институт Франции. Сегодня академик Жан-Франсуа ДЕНИО, который считается одним из наиболее авторитетных в Париже специалистов по международной политике, рассказал газете «Время новостей» о будущем международных институтов после иракского кризиса.

-- Что нового сулит человечеству XXI век?

-- Мы входим в эпоху неуверенности в завтрашнем дне. Прошлый век принес множество страшных войн, избиений и погромов, но при этом оставался веком определенности, конкретности. Люди верили в дальнейшую демократизацию общества. Сегодня этого больше не существует.

-- Как и международных институтов в их прежнем качестве. Что теперь будет с ООН, ЕС и другими организациями?

-- Целью всех возникших после 40-х годов международных институтов было предотвращение третьей мировой войны. ООН -- продукт диковинного компромисса между США и СССР. Проблема заложена уже в статье 7 второй главы Устава ООН, в которой установлено, что ООН ни в коей мере не имеет права вмешиваться в дела, входящие «во внутреннюю компетенцию любого государства». То есть если диктатор нападает на соседнее государство, ООН выступает на стороне жертвы агрессии; если же диктатор уничтожает население собственной страны, ООН стыдливо молчит. После создания ООН началась «холодная война» -- вместо того, чтобы совместно регулировать развитие мира, государствам -- членам Совбеза пришлось ограничиваться констатацией раздела мира. ООН с ее институтами пришлось управлять столкновением двух миров, а не заниматься прогрессом человечества. ООН не решает никаких проблем, она не умеет этого делать. Организация занимается только тем, что смягчает, припудривает противоречия между Западом и Востоком, Севером и Югом.

-- То есть ООН свое уже отжила?

-- Ничуть! Она необходима для соблюдения мирового равновесия. Но она никогда не была гарантом мира. Ни один конфликт не был разрешен по воле ООН, которая способна заморозить ведение боевых действий, но примирить враждующие стороны не в состоянии. Вспомните Руанду, Сомали, Афганистан, Югославию. Сейчас вообще осталась только одна супердержава. Америка способна спокойно сказать: «Делаю что хочу!»

-- Выходит, американцам ООН больше не нужна?

-- Нет, американцы продолжают нуждаться в ООН. Но не как в трибунале, а как в трибуне! Им нужен клуб, где бы они могли отслеживать формирование общественного мнения, могли бы объясниться. США не хотят вакуума на международной арене.

--То есть все хорошо и замечательно?

-- Мы переживаем тяжелый кризис. Факт существования только одной супердержавы полностью перемешал карты и заставляет нас начинать новый отсчет в истории человечества. И международное право в связи с этим оказалось на нулевой точке. Европа разрезана надвое. Но то, что президент Буш в одностороннем порядке начал войну, вовсе не означает, что наступил конец Европы. Не все еще потеряно, появилась новая, совершенно революционная тенденция: ось Париж--Берлин--Москва. XIX и XX столетия были отмечены трагическим «балетом» трех фигур -- Франции, Германии и России. Это стоило человечеству как минимум двух мировых войн. И вот, наконец, новая данность политики, такая же масштабная и программная, как введение единой европейской валюты: ось Париж--Берлин--Москва.

-- Вы считаете нынешний кризис в ЕС не столь страшным?

-- В нем есть позитивный фактор. Три страны --основательницы «единой Европы» -- Франция, Германия и Бельгия -- высказали готовность строить Европу, по-настоящему не зависящую от Америки. Это ровно половина из тех государств, которые начинали когда-то создавать «единую Европу». Это очень важно! Значит, есть из чего исходить в работе по созданию -- простите за игру слов! -- новой «старой Европы»... И независимая, самостоятельная Европа вовсе не означает Европы антиамериканской.