Может ли международное сообщество остановить оккупационные силы в Ираке? Кто компенсирует российским бизнесменам, работавшим в Ираке, ущерб от войны? В интервью обозревателю газеты «Время новостей» Елене СУПОНИНОЙ на эти вопросы отвечает заместитель министра иностранных дел России Юрий ФЕДОТОВ.

-- Юрий Викторович, получается, Москва вместе с международным сообществом заставила Ирак разоружиться. А ведь иракское руководство говорило -- вот разоружимся, и американцы по нам ударят. Так и получилось -- разоружили Ирак, подставив его под мощнейшую армию США.

-- При разоружении речь шла только об оружии массового уничтожения -- ядерном, биологическом, химическом. О ракетах дальностью свыше 150 километров. Международные инспекторы должны были убедиться, что у Ирака такого оружия уже нет. Оно имелось раньше, но было в основном уничтожено в начале 90-х. Инспекторы должны были лишь прояснить остающиеся неясности.

-- Теперь-то эти ракеты пригодились бы иракцам.

-- Было уничтожено несколько десятков ракет запрещенной дальности в соответствии с резолюциями Совбеза. Не думаю, что уничтожение нескольких десятков ракет коренным образом сказалось на обороноспособности иракских сил. Зато с точки зрения соблюдения международного права все было верно. Ирак хорошо сотрудничал с инспекторами по разоружению. Может, он должен был сотрудничать так же активно с самого начала, но сотрудничество развивалось по нарастающей. Это способствовало формированию широкой антивоенной коалиции. Она продолжает действовать, настаивая на прекращении войны и возвращении ситуации в русло международного права. Посмотрим, как будет развиваться военная обстановка. Но мы продолжим выступать за политическое урегулирование на основе международного права через Совбез ООН. Надо, чтобы будущее Ирака формировалось на основе коллективных подходов и решений.

-- Неужели вы думаете, что США можно остановить?

-- В международном сообществе доминирует негативное отношение к военной акции США и Англии против Ирака. Заседание Совбеза ООН в эти дни, открытые дебаты там -- это важно. Совбез должен дать политическую и правовую оценку ситуации. Даже если не удастся принять на этом Совбезе резолюцию, то оценка прозвучит в выступлениях.

-- А какова оценка России? Это агрессия?

-- Наша оценка -- эти действия незаконны, нарушают международное право и являются очень большой ошибкой.

-- Почему Москва говорит об ошибке, а не об агрессии? Ведь ООН дает четкое определение агрессии, под которое и подпадает вторжение в Ирак?

-- Да, определение агрессии есть в одной из резолюций ООН, принятой в 1974 году. Но и там, и в Уставе ООН говорится, что только Совбез, а не каждое государство в отдельности, может вынести заключение: является ли акция агрессией или нет. Мы придерживаемся правовых норм.

-- США хотят с помощью ООН подвести юридическую базу под свои действия в Ираке. Обращались ли они за этим к России?

-- К нам они не обращались. Но направили письма в Совбез ООН. Их подходы, мягко говоря, необоснованны. У нас тоже есть юристы, они все проанализировали. Мы были готовы к такому разговору, он возникает не первый раз. Нет никаких резолюций ООН по Ираку, которые давали бы основания для применения силы без специального решения Совбеза. А любые действия без разрешения Совбеза -- нарушение международного права. Это ущерб для престижа государства. Никто не может с этим не считаться: как выглядеть в глазах мировой общественности.

-- Неужели это до сих пор важно?

-- Да, важно для всех. В эпоху глобализации -- тем более.

-- США утверждают, что иракцы могут применить химическое оружие. Так оно есть в Ираке?

-- Иракцы заявили, что у них нет запрещенных видов оружия. Позиция России совпадает с позицией Генерального секретаря ООН. Заключается она в том, что работа международных инспекторов не прекращена, а приостановлена. Даже если вдруг в Ираке будут обнаружены какие-то виды оружия массового уничтожения, то делать экспертные заключения должны будут инспекторы ООН. Только они могут сказать, что за оружие было обнаружено, если оно будет обнаружено, и что с ним делать.

-- Так нет полной уверенности, что такое оружие там отсутствует?

-- Полной уверенности никогда не было. У инспекторов не было доказательств, что оно есть у Ирака. Но и не было оснований четко сказать, что его нет.

-- Правомерен ли термин «оккупационные войска» в отношении американо-британских сил в Ираке?

-- Такое определение отвечает международному праву. Это действительно факт оккупации путем применения силы. В самом слове «оккупация», кстати, ничего плохого нет. Ведь оккупация может быть и с согласия. Но в данном случае это военная, силовая оккупация, и она влечет ряд обязательств по международному гуманитарному праву и по Женевским конвенциям. Нельзя допускать перебоя с поставками воды, электричества, что происходит в Басре. Силы, осуществляющие оккупацию, обязаны заботиться о гражданском населении, которое оказывается под их контролем.

-- Иракцы утверждают, что США препятствуют поставкам гуманитарных грузов в зону конфликта. И речь идет о тех поставках, которые Багдад уже оплатил...

-- Действия США привели к тому, что система, обеспечивающая поставки, перестала работать. По требованию США перед началом военных действий из Ирака и соседних стран были отозваны таможенные инспекторы, принимавшие гуманитарные грузы. Сейчас грузы подходят, а сдавать их некому. Возникли серьезные проблемы для реализации гуманитарных контрактов. Да и военные действия, бомбардировки препятствуют доставке гуманитарных грузов в Ирак.

-- Часть сумм по контрактам с россиянами иракцы перечислили буквально накануне войны на счета ООН, которая курировала программу сотрудничества с Ираком. Что будет с этими деньгами?

-- Да, в ряде случаев иракцы уже открыли аккредитивы по российским контрактам. Несколько российских кораблей с грузами находится в портах назначения, в Сирии например. Возникает вопрос, как выйти из ситуации, обеспечив интересы и российских поставщиков, и местного населения, которое должно получить гуманитарные товары. Наши компании были очень активны в Ираке. Только за последний год они заключили там контрактов на 1,5 млрд долларов. Большинство из них были реализованы. Но по ряду недавних контрактов есть проблемы. МИД этим активно занимается. В Нью-Йорке идут интенсивные консультации, чтобы разработать временный технический механизм решения этих проблем. Речь не о том, чтобы коренным образом менять программу «Нефть в обмен на продовольствие» в отношении Ирака. Она должна оставаться, ее никто не отменял, она учреждена Совбезом, и только он решит ее судьбу. Мы будем в программе активно участвовать. США тоже участвуют в консультациях по технической перенастройке элементов программы.

-- Так американцы нас просто выкинут из этой программы?

-- Они не могут этого сделать. Это гуманитарная программа ООН. За указанные контракты должна нести ответственность ООН. Речь о счетах ООН, они не заморожены американцами, в отличие от других иракских счетов. Гуманитарная ситуация в Ираке вызывает огромную обеспокоенность. А экономическое и торговое присутствие России в Ираке -- фактор, который существовал всегда. У наших компаний прочные позиции в Ираке. Мы будем добиваться, чтобы эти позиции сохранились.

-- Ряд наших компаний понес потери в результате военных действий. Можно ли через структуры ООН обязать американцев компенсировать их?

-- Этот вопрос тоже прорабатывается. МИД сделает максимум для обеспечения компенсации ущерба, который может быть понесен российскими компаниями.

-- Кто должен компенсировать? Американцы? ООН?

-- Мы консультируемся с юридическими экспертами из секретариата ООН. Надежда есть. Но надо работать, чтобы она стала реальностью.

-- Вас не возмутило, что США обвинили российские компании в нарушении международных санкций против Ирака? Почему вопрос возник сейчас?

-- Мне трудно сказать, почему американцы именно сейчас выдвинули обвинения. Но факт остается фактом. Этот вопрос обсуждался в течение нескольких месяцев. Информация проверялась российскими ведомствами. Американцам сообщались промежуточные ответы. Работа по проверке продолжается. Но никто никогда за все время существования санкций в отношении Ирака не обвинял Россию в их нарушении. Для нас это вопрос принципа, он очень серьезный. Когда вводятся санкции, то издается спецуказ президента России. Его нарушение -- серьезное преступление по российским законам.

-- Так есть ли охлаждение в отношениях между Россией и США из-за Ирака?

-- Отношения между Россией и США носят очень широкий характер. Ирак -- важная проблема, но не единственная. У нас много общих дел. Надеюсь, нынешняя ситуация не приведет к охлаждению российско-американских отношений. Наша позиция открытая и искренняя. Мы не занимаем антиамериканскую позицию. Мы говорим им как партнерам: вы совершаете ошибку, мы вас откровенно предупреждаем, что это может иметь самые серьезные последствия.

-- Какие?

-- Для безопасности и стабильности на Ближнем Востоке. И Афганистан недалеко, сохраняется угроза оживления деятельности талибов и «Аль-Каиды». У экстремистов появятся новые поводы. Наконец, это труднопредсказуемые последствия для основ мироустройства. Стремление свергать режимы путем силы, не санкционированной Советом Безопасности, может привести к усилению тенденции распространения оружия массового уничтожения. Некоторые страны могут считать себя в относительной безопасности, только обзаведясь таким оружием. Это опасно.

-- Генсек ООН предложил ввести «голубые каски» в зону конфликта. Реально это?

-- Мы выступаем за решение иракского кризиса в СБ ООН. Вариантов много. У международного сообщества есть опыт решения конфликтных ситуаций. Часто для этих целей использовались и миротворческие силы. Надо посмотреть, как будет развиваться ситуация.

-- Зачем наши дипломаты встречались с иракскими оппозиционерами? В Москве, в Вашингтоне.

-- Речь идет о контактах на низком уровне. Дипломаты проводят такие контакты со всеми, это их работа, обычная рутинная работа для получения информации. Она не несет никаких политических сигналов.

-- США и другие страны высылают иракских дипломатов. Может ли Россия уступить давлению США и выслать посла Ирака г-на Аббаса Халафа?

-- Куда выслать?

-- Я не знаю куда.

-- Мы действительно получили такую ноту от американцев. В соответствии с международным правом, с Венской конвенцией о дипломатических сношениях 1961 года эти вопросы решаются страной аккредитации, в данном случае -- Россией. У нас нет никаких оснований для объявления иракских дипломатов персоной нон грата.