Недавно жители Душанбе обнаружили в почтовых ящиках листовки некоей Партии справедливости имени Бен Ладена, призывающей защитить конституцию Таджикистана. В тексте дублируются заявления таджикских политиков, обеспокоенных решением парламента республики о вынесении на референдум изменений в основной закон страны.

Предстоящая конституционная реформа взволновала многих. Аппарат президента предлагает 31 поправку. Но главные изменения претерпит 65-я статья основного закона Таджикистана, где сейчас говорится: «Президент избирается... сроком на семь лет. Одно и то же лицо не может быть президентом более одного срока подряд». Теперь гражданам республики предлагается одобрить избрание президента на два срока по пять лет, то есть вернуться к тому варианту конституции, по которому нынешнего главу государства Рахмонова в 1994 году первый раз избирали президентом. В 1999 году его вновь избрали, но уже по новой конституции -- внесенные в ее текст поправки позволяли однократное избрание, но на семь лет. Так г-н Рахмонов «выиграл» два года и продлил полномочия до 2006-го. Теперь он имеет шансы избираться по новой конституции и сохранить власть еще на десять лет -- до 2016 года, то есть практически пожизненно, как Туркменбаши.

Уже сейчас улицы и дворцы украшены портретами Рахмонова, посвященные ему стихи по объему превосходят «Диван» Хафиза. По постановлению парламента к нему обращаются «Ваше Величество». Таджикская пресса соревнуется в изобретении пышных титулов -- «учитель учителей», «шахиншах», «таджикский Авраам Линкольн», «спаситель нации». Несколько лет назад в республике пытались выдвинуть Рахмонова на соискание Нобелевской премии мира.

С резкими заявлениями против проведения референдума выступили лидеры различных партий Таджикистана. «Страна и люди больше не могут выдерживать издевательства власти над собственным народом -- заявил Шодмон Юсуф, один из основателей Демократической партии. -- Мы терпели беспредел режима только потому, что знали: это у Рахмонова последний срок -- он уйдет. Хотя семь лет -- большой кусок жизни. Мы готовились к выборам. А теперь...» Хикматулло Насриддинов, председатель Аграрной партии Таджикистана, считает: «У нас в стране конституция стала игрушкой. Три года назад нам твердили: «Больше не будет изменений. Один человек -- один срок». Теперь же конституцию перекраивают под конкретного человека».

Еще резче высказываются политики, живущие в эмиграции. «Власть Эмомали Рахмонова нелегитимна, потому что он никогда и не был избран», -- заявил бывший вице-президент Таджикистана Нарзулло Дустов. Он напомнил, что в 1992 году парламент расформировал институт президентства и, сместив с поста всенародно избранного президента Рахмона Набиева, назначил Рахмонова председателем Верховного совета Таджикистана и главой государства. «Через год при загадочных обстоятельствах Набиев, находившийся под домашним арестом, умирает. После этого Рахмонову захотелось стать президентом. В ноябре 1994 года он провел выборы и стал им, хотя победа принадлежала его сопернику Абдуллоджанову. Это были не выборы, а фарс. Шла гражданская война. В стране царили террор и беззаконие. Миллионы беженцев, комендантский час, боевики на избирательных участках, сожженные бюллетени», -- рассказал г-н Дустов.

Экс-премьер Таджикистана и бывший соперник Рахмонова на выборах 1994 года Абдумалик Абдуллоджанов, проживающий в США, опасается: «Стремление Рахмонова стать Туркменбаши-II приведет к новому противостоянию, возможно к новой войне. Народ может вынести издевательство над собой один раз, два, три. Но не вечно же!»

Сторонники же референдума считают, что пять или семь лет правления для одного человека недостаточно. Ограничение срока полномочий президента должно быть снято, и это будет способствовать процветанию общества. Первый срок -- пять или семь лет -- период обучения управлению страной, а потом -- собственно управление.

Какой-то реакции со стороны Запада по поводу предстоящей в Таджикистане конституционной реформы пока не последовало. В связи с этим некоторые таджикские аналитики ехидно замечают: «И Рахмонов, и Запад хорошо научились играть в демократию. Первый делает вид, что строит демократию, а второй притворяется, что это строительство действительно идет».