Вчера в Баку закончилось 8-е заседание Специальной рабочей группы (СРГ) на уровне замминистров иностранных дел пяти прикаспийских государств (Азербайджана, Ирана, Казахстана, России и Туркмении) по выработке правовой конвенции Каспийского моря. Делегацию России возглавлял спецпредставитель президента по вопросам Каспия Виктор КАЛЮЖНЫЙ. Об итогах работы СРГ г-н Калюжный рассказал в Баку в эксклюзивном интервью обозревателю газеты «Время новостей» Аркадию ДУБНОВУ.

-- Все пять главных каспийских переговорщиков утверждают, что довольны результатами встречи...

-- Да, это так. Во-первых, нам наконец удалось собраться всем вместе и рассмотреть все три вопроса повестки дня. Кроме самой конвенции обсуждался регламент СРГ (к сожалению, речь об этом зашла только на 8-м заседании группы) и перспективы ее работы. Есть две точки зрения на эту перспективу: работать сначала только над конвенцией, а потом решать все остальные вопросы, либо двигаться параллельно. Россия всегда была сторонницей второго подхода, чтобы отвести упреки в нарушениях эко- и биосферы Каспия.

Что касается конвенции, то мы рассмотрели преамбулу и 3 из 22 статей. Это уже хорошо, поскольку определились с идеологией подхода к проблеме и даже с терминами и договорились о целях и принципах работы на Каспии. Это приличный старт. Все делегации работали инициативно и продуктивно.

-- Но, тем не менее, иранская делегация подтвердила свои претензии на 20-процентную долю в будущем разделе моря.

-- В проекте конвенции, переданном нам Ираном, есть абсолютно конкретные продуктивные предложения, но все в конце концов перечеркивается требованиями этих 20%. Я повторяю, 20-процентный принцип раздела, принцип кондоминиума, до 1998 года поддерживался и Россией, но после заключения в том году соглашения между Россией и Казахстаном о разделе северного шельфа Каспия этот принцип неуместен. Поэтому я удивлен позицией иранской стороны, она теряет время, тем более если учесть трехсторонние договоренности России, Азербайджана и Казахстана, которые дали им возможность уже привлечь значительные инвестиции для освоения каспийских ресурсов.

Вот уже и Туркмения образовала с Россией («Роснефть», «Зарубежнефть») СП «Зарит» для освоения каспийского шельфа на участке совместной с Ираном территории. Причем Иран получил уже приглашение от «Зарита» присоединиться к этому проекту

-- Тегеран ответил?

-- Мне ничего не известно. Не исключаю, что во время визита в Тегеран 5 марта президента Туркмении Ниязова эта тема может быть поднята. Но в любом случае то, что Ашхабад пошел на создание с Россией СП, означает, что там фактически приняли принцип двустороннего сотрудничества на Каспии.

-- А как выглядела позиция Туркмении на встрече в Баку?

-- Она никак не изменилась -- «сначала работаем над конвенцией, а затем все остальное». Думаю, что такой подход малопродуктивен...

-- Обсуждался ли в Баку иранский проект конвенции?

-- Мы в Москве получили его в последний момент, поэтому работали над тем проектом, что подготовили совместно Москва, Баку и Астана.

-- В кулуарах бакинской встречи активно обсуждали озвученную вами здесь позицию о неприемлемости прокладки трубопроводов по дну Каспия. Это затрагивает интересы Казахстана, который собирается присоединиться к нефтепроводу Баку--Тбилиси--Джейхан путем прокладки трубы под водой от Актау до Баку...

-- Повторяю, мы не против многовекторности маршрутов экспорта нефти. Мы против трубопроводов по дну Каспия не потому, что хотим повернуть потоки нефти и пустить их через Россию. Но Каспий -- уникальный водоем с точки зрения биоресурсов и экосреды. Беда в том, что мы не знаем, что происходит сегодня на Каспии, откуда исходит угроза ему -- от «нефтянки», интенсивного судоходства или от впадающих туда рек. Откуда, к примеру, появился на Каспии «грибневик», может быть из Черного моря...

-- Что за «грибневик»?

-- Это такой «зверь», который пожирает кильку, являющуюся пищей каспийских осетровых. Поэтому создавать новые проблемы на море, если еще учесть особенности его неспокойной гидродинамики, более чем рискованно. Можно перевозить нефть и танкерами, но сейчас на Каспии есть только малотоннажный флот, и даже если в будущем появятся надежные танкеры с двойным дном, застраховаться от катастроф на море невозможно. Есть только один способ избежать их -- тянуть трубу по суше, на север, делать ветку к КТК, а дальше, может быть через Дагестан, к российской системе трубопроводов.

-- Вы тут еще скептически высказались относительно перспектив демилитаризации Каспия...

-- Я сказал, что в будущем это возможно. Но не сейчас, пока не решены беспокоящие нас проблемы Северного Кавказа, наркотранзита, терроризма.

-- Но Москву обвиняют в двойном подходе. Вы в Баку заметили, что не одобряете планы Казахстана создать на Каспии свой военно-морской флот, в то время как российская Каспийская флотилия наращивает мускулы...

-- Я удивляюсь речам тех, кто говорит, что «Каспий -- море мира», но одновременно собирается вооружаться на море... Что же касается Каспийской флотилии, то она же не вновь создается, это историческое подразделение.

-- А как же быть с недавними крупномасштабными боевыми учениями флотилии?

-- Сбор-поход флотилии -- это нормальная жизнедеятельность военно-морской структуры, она же должна заниматься боевой подготовкой. Это как футбольная команда -- чтобы хорошо играть, надо нормально тренироваться.

-- И последнее. В ближайшее время понадобится новый каспийский саммит?

-- Если в ходе работы над конвенцией надо будет решать, как двигаться дальше, то обязательно. Планируем провести саммит в Иране. Ждем от Тегерана конкретных предложений на этот счет, и чем скорее, тем лучше. Это будет стимулировать работу переговорщиков в СРГ.