Альбина Ахатова -- чемпионка мира, призер двух Олимпиад и лучшая на сегодняшний день биатлонистка России (по итогам девяти этапов Кубка мира она занимает второе место и реально претендует на завоевание «Хрустального глобуса»), в настоящий момент находится под угрозой дисквалификации из-за обнаружения в ее анализах запрещенного препарата.

Запрещенный препарат (вернее, медикамент, содержащий субстанции, входящие в черный список Всемирного антидопингового агентства) «Кордиамин» свободно продается в любой аптеке и рекомендуется к применению при резком падении давления. История злосчастного укола уже достаточно подробно отражалась в СМИ, поэтому напомним читателям лишь ключевые моменты.

В эстафетной гонке на этапе Кубка мира в Антерсельве Ахатова традиционно бежала первый этап и передала его первой. Как очевидец событий автор этих строк может со всей ответственностью утверждать, что самочувствие нашей стреляющей лыжницы после прохождения своих шести километров было плохим. О том, что происходило дальше, могу судить только по словам самой спортсменки и врача женской команды Татьяны Поповой:

-- После передачи эстафеты у Альбины резко упало давление. Видя, в каком она состоянии, я повела ее в медпункт, где спортсменка попросту потеряла сознание. Там помимо нас присутствовали двое медиков, ответственных за допинг-анализ: представитель медицинского комитета IBU финн Ханну Литманен и итальянская лаборантка. Уровень сердечного давления напугал всех присутствующих критическими показателями. Вместе с липким потом и поверхностным дыханием это говорило о том, что состояние Альбины близко к коллапсу. Для меня как врача было очевидно: речь идет о человеке, жизни которого существует вполне очевидная угроза. Кордиамин имеется в аптечке каждой медицинской бригады. Был он и у меня. Из имевшихся в этот момент под рукой препаратов он был самым действенным, поэтому именно этот укол и был сделан. Альбине стало легче. Она даже сходила на церемонию награждения. Затем ее вызвали на допинг-пробу (представитель от команды в данном случае определяется жребием). В медпункт мы пошли вместе, и в специальном листе я указала, что «по медицинским показаниям» ей был сделан соответствующий укол, а присутствовавшие в медпункте этот факт подтвердили.

В этом, понятном с точки зрения простой человеческой логики, поступке нет ровным счетом ничего предосудительного. Антерсельва находится на высоте 1600 метров над уровнем моря, и переезд в среднегорье после двух недель напряженных стартов на равнине -- непростое испытание для любого организма. Скажем, бежавшие свою эстафету на следующий день мужчины поразили зрителей просто небывалой неточностью в стрельбе (чемпион мира австриец Роттман в стрельбе стоя умудрился послать мимо все восемь патронов, включая дополнительные), что многие объясняли именно трудностями акклиматизации и напряженным соревновательным графиком. У Ахатовой неизбежный в таких условиях кризис наступил именно в день эстафеты. Днем раньше она пробежала индивидуальную гонку и также сдавала анализ на допинг. Анализ был отрицательным.

Ключевыми в этой истории являются три момента. Первый -- кто допустил утечку информации? По регламенту до вскрытия пробирки с пробой «В» информация об анализе спортсмена является закрытой. Знать о положительной пробе «А» могли три человека: уже упомянутый финн, президент IBU Андерс Бассеберг и генеральный секретарь союза Петер Байер. Президент Союза биатлонистов России Александр Тихонов, который в этом сезоне практически безотлучно находится в сборной команде, уже выражал удивление по поводу утечки информации, хотя никого персонально не обвинял.

Второй -- почему, имея на руках протокол о применении спортсменкой запрещенного препарата, ответственные лица из IBU не отстранили спортсменку сразу (если они считают сделанную инъекцию нарушением), а прибегли к формальной процедуре допинг-теста, результат которого и без того очевиден? Здесь можно напомнить о многочисленных спортсменах-астматиках, в медицинских листах которых множество запрещенных препаратов оправдываются именно «медицинскими показаниями». Или немца Марко Моргенштерна, дважды терявшего всякий контроль над собой во время гонок. Находящегося в прострации спортсмена даже не вызывали на спецконтроль, хотя, уверен, вопросов к нему было бы немало.

Третий -- как руководство сборной намерено теперь отстаивать интересы спортсменки? Александр Тихонов поначалу был настроен очень решительно. К счастью, первому вице-президенту IBU хватило выдержки не идти на открытый конфликт с собственной организацией. В процессуальном смысле в этом деле есть один довольно «тонкий» момент. Подписи официальных медицинских представителей IBU стоят не под протоколом о том, что укол кордиамина был сделан, а под медицинским листом, в котором записано что такая инъекция имела место. То есть формально медики признают лишь то, что их поставили в известность, а не то, что они согласны с действиями врача сборной России.

Решение по поводу Ахатовой будет принято в первых числах марта на заседании исполкома IBU. От чего будет зависеть данное решение? Безусловно -- от позиции свидетелей. Во многом -- от того, как построят защиту представители сборной России. Накануне чемпионата мира благополучное разрешение «дела Ахатовой» во многом задаст настроение на весь чемпионат.