Еще совсем недавно Гостиным двором назывался запущенный памятник архитектуры XVIII столетия, за который долго бились въедливые историки и актуальные художники. Не достался он ни тем, ни другим. Старинное сооружение Кваренги решительно осовременили, укрупнили и затянули стеклянной крышей -- самой большой в мире. А вместо актуального искусства запустили туда вечную классику -- Монсеррат Кабалье.

К микрофону оперную диву пришлось подвозить на "мерседесе" -- пространства у новой концертной площадки нешуточные, вполне сопоставимые с находящейся по соседству Красной площадью. Разглядеть певицу можно было хорошо благодаря двум мониторам, установленным по сторонам импровизированной сцены. Но расслышать ее знаменитое бельканто оказалось делом непростым.

Визит великой певицы в недостроенный многофункциональный комплекс «Гостиный двор» относился к тем громким площадным событиям, что имеют скорее общественное, нежели художественное значение. Организованный благотворительным фондом «Мир искусства» концерт имел своей целью помощь детям-инвалидам -- как моральную, так и материальную. Но, даже приняв во внимание этот достойный факт, невозможно было смириться с тем жутким звуком, который, плюхаясь на головы слушателей из динамиков, должен был знакомить их с шедеврами мировой музыкальной культуры.

Совершенно непонятно, на что рассчитывают устроители подобных мероприятий. Все-таки их посещают люди небедные, у которых дома наверняка стоит приличная музыкальная техника. Кто-то, может, даже и хай-фаем балуется. А тут, как на подростковой дискотеке, уши закладывает от децибелов, оркестр звучит, будто из затонувшего Китежа, вокальные пассажи сливаются в сплошную ватную массу. Это как если бы вы пришли в приличный ресторан, а вам там за немалые деньги выдали двойной чизбургер с колой.

В грубое массовое шоу помимо главной звезды были вовлечены ее красавица дочка сопрано Монсеррат Марти, испанский тенор Оскар Марин, литовская меццо Номеда Казлаус, Госоркестр, управляемый испанцем Мигелем Ортегой, детский хор Попова и молодой выпускник венской школы музыки Антон Сороков с нескончаемо-фальшивой первой частью Скрипичного концерта Чайковского. Конферансом, совершенно необходимым при столь плотном скоплении денег, звезд и благих намерений, заведовал Алексей Баталов. Благодушной публике он поспешил сообщить о присутствующей в зале представительнице славной «династии Путина» -- жене Людмиле.

Остальные номера весьма разнообразной программы, в которой нашлось место французской, итальянской и русской опере, а также испанской сарсуэле, были приближены к стилистике рок-концерта. На дым и свет -- в отличие от звука -- не поскупились. Под оперное altogether -- «Застольную песню» из «Травиаты» -- хорошо хлопалось в ладоши всем залом. Под дуэт Лизы и Полины из «Пиковой дамы», который Кабалье исполнила на русском языке практически в обнимку со своей мощной литовской коллегой, неплохо текли слезы умиления. Прилично выученная, но совершенно бесстрастная Марти украшала своей точеной фигуркой мониторы. А за харизматического партнера Кабалье -- мужественного Меркьюри -- был совершенно невыученный, жгучий испанский тенор, выпевавший каждую ноту с такой мукой и страстью, будто она последняя в его жизни.

Сама Кабалье, о вокальной форме которой довольно сложно было составить представление, выглядела спокойно и основательно. Необозримые просторы «Гостиного двора», на горизонте которого терялись буфетные столики и военный оркестр для встречи гостей, нисколько ее не пугали. Она знала: ее талант, слава и опыт никогда не обесценятся. Так же как никогда не обесценится Кваренги. Даже если все это никому не слышно, не видно и закрыто стеклянным колпаком.