В субботу истекает срок, отведенный Грузии Советом Безопасности ООН на определение судьбы российских миротворцев в Абхазии, мандат которых истек 31 декабря прошлого года. Как будут развиваться события? На вопросы собкора газеты «Время новостей» в Тбилиси Михаила ВИГНАНСКОГО отвечает премьер-министр Абхазии Геннадий ГАГУЛИЯ.

-- Каковы ожидания Абхазии по вопросу продления мандата российским миротворцам?

-- Пусть Грузия решает, нужны они ей или нет. Президент России на саммите СНГ в Киеве ясно и четко сказал, что в случае вывода миротворцев кто-то должен взять на себя ответственность за последствия. Поэтому Грузия, прежде чем решить что-либо, должна хорошенько подумать. Мне кажется, что еще больше, чем мы, Грузия заинтересована сохранить миротворцев. Ведь вслед за ними зону конфликта покинут военные наблюдатели ООН. И мы с Грузией останемся один на один.

-- В вашем министерстве обороны мне сказали, что смогут сменить миротворцев подразделениями абхазской армии в течение суток. С другой стороны, пограничники Грузии готовятся закрыть доступ в абхазские порты. То есть новая конфронтация неизбежна?

-- Если они попытаются закрыть нам море, мы будем их обстреливать. А что нам остается делать? Это акватория Абхазии, и незачем иностранным плавсредствам там находиться, у них нет такого права. С подачи Грузии это может привести к непредсказуемым событиям.

-- В Абхазии опасаются, что против нее будут использованы подготовленные американскими инструкторами грузинские контртеррористические батальоны?

-- Мы знаем, что американцы готовят батальоны, но куда они пойдут, нас не очень интересует. Если к нам, то предупреждаем, что это опасно, можно и жизнь потерять.

-- Грузинская разведка говорит, что на территории Абхазии могут быть лагеря чеченских боевиков.

-- Это в Грузии, в Панкиси есть лагеря подготовки террористов. И весь мир об этом знает. При чем здесь Абхазия? Зачем валить с больной головы на здоровую?

-- Но ведь Чечня поддерживала вас в войне с грузинской армией.

-- Нас не Чечня поддерживала, а отдельные добровольцы, это разные вещи.

-- Что вы думаете о будущем Чечни?

-- Это внутреннее дело России. Чечня проведет референдум, сделает свой выбор. Между Абхазией и властями Чечни, новыми или старыми, сейчас нет никаких отношений.

-- В Тбилиси протестуют против того, чтобы Абхазия тоже стала внутренним делом России. Я имею в виду получение российского гражданства в массовом порядке. Вот вы -- гражданин России?

-- Да. У нас многие приняли российское гражданство, мы же в вакууме существовать не можем. У нас граждан России на сегодня -- 40--50%, на рассмотрении еще очень много заявлений. Думаю, российскими гражданами станут процентов 80. И чего протестовать? Владимир Владимирович в Киеве сказал, что 650 тысяч грузин в последнее время получили гражданство России. Почему одним можно, другим нельзя?

-- Электричку пустили Адлер--Сухуми, не спросив разрешения Грузии. Это правда, что скоро пойдет поезд Сухуми--Москва?

-- Зависит от того, договоримся ли мы с теми коммерческими структурами, которые осуществляют все это. Если они почувствуют, что это прибыльно, -- да. Это коммерция. И не надо обвинять в этом Россию, что она что-то нарушила. Ее роль в грузино-абхазском урегулировании была, есть и будет приоритетной для всего мира. Россия -- это посредник, который четко выполняет поставленные задачи. Ни один пункт Россия не нарушила и поблажек нам никаких не делает. Да, есть решение СНГ не иметь с Абхазией контактов на государственном уровне. У нас их и нет. А на коммерческой основе контакты решением СНГ не запрещены.

-- Путин говорил о синхронизации процесса: с одной стороны, открытие железной дороги, с другой -- возвращение грузинских беженцев в Абхазию.

-- А мы не препятствуем возвращению. В Гальский район вернулись уже тысяч 40--45. Мы просим международные организации их зарегистрировать и помочь экономически.

-- Переговоры между Тбилиси и Сухуми сейчас заморожены. Есть перспективы?

-- Трудно сказать. Доверия у нас к Грузии сейчас никакого. Взять ту же железную дорогу. Разве не здраво ее восстановить, ведь в этом сколько государств заинтересовано. Мы не считаем, что политические круги в Грузии заинтересованы решать с нами вопросы. Десять лет ведем переговоры, но никакой конкретики. О чем можно говорить, если одна электричка вызвала такой «хай».