У этой статьи очень простой и очень конкретный повод. В число моих обязанностей входит просмотр сообщений российских и зарубежных агентств по культуре, хотя многолетний опыт и показывает, что полезность этого занятия стремится к нулю. И если для журналистов, специализирующихся по политике или экономике, информация из агентств -- хлеб насущный, то культура ходит в падчерицах. ТАСС под рубрикой «Культура» то и дело балует абсурдными фенологическими этюдами в духе «даже старожилы не припомнят такой суровой зимы» или сообщениями о церковных праздниках. C Reuters и прочими зарубежными агентствами -- другая проблема: вместо «культуры» у них сплошной entertainment, где разводу Круза и Кидман уделяется куда больше внимания, чем выставке Кандинского или гастролям New York City Ballet. (Так что, как это ни прискорбно и ни цинично, но единственная польза, которую агентства могут принести «культурному» журналисту, заключается в своевременном обнародовании некрологов.)

А с недавних пор западные информационные источники по «культуре» и вовсе перестали интересоваться «вечными ценностями» и переориентировались на иную, несколько удивительную для нашего контекста тему. Редкий день обходится без сообщений о том, что очередная звезда поймана на порочном интересе к детской порнографии. То какой-нибудь стареющий рокер попадется во время секс-тура по Юго-Восточной Азии, то известного актера или телеведущего изобличат в скачивании из Интернета картинок предосудительного содержания. С помощью электронной слежки американское правосудие уже накопило данные о четвертьмиллионной армии педофилов, которые неосмотрительно оставляли на порносайтах номера своих кредиток. Неудивительно, что среди подозреваемых оказалось немало людей, причастных сфере entertainment, но вызывает любопытство то упорство, с которым очередной скандал вводится в контекст «культурной жизни», ведь наверняка в эти четверть миллиона затесались и другие известные люди -- политики, чиновники, врачи, учителя. Об этом и поговорим.

Во-первых, сообщения Reuters способны пролить свет на то, из чего делается эта самая «культурная жизнь» на Западе. Ингредиенты просты: знаменитость плюс скандал, желательно с сексуальной подоплекой. А уж если подоплека эта связана с «модной» темой педофилии, то совсем хорошо. Два противоположных вектора возбуждают любопытство потребителя информации. У исключительных людей -- талантливых, знаменитых, не похожих на нас с вами -- логично и увлекательно обнаруживать исключительные пороки. И чем более шокирующим и инфернальным будет выглядеть преступление, тем полнее и круглее становится миф о звезде. С другой стороны, публичное и уголовное возмездие уравнивает звезду с рядовым гражданином, лишает ее исключительности.

Собственно говоря, это противоречие между исключительностью и заурядностью и является основным двигателем культа звезд, благодаря которому живет и процветает мировой шоу-бизнес. Звезда по определению должна сиять ярко, но в то же время этот блеск должен являться как бы не ее заслугой -- плодом везения, случайного стечения обстоятельств, доставшейся по наследству симпатичной внешности, наконец. Чтобы, не дай бог, зрители/слушатели не почувствовали себя униженными и неполноценными. Именно поэтому информационные агентства едва ли выдадут на «ленту» сообщение о том, что Вуди Аллен превзошел самого себя в своей последней комедии, а Николь Кидман гениально перевоплотилась в очередную героиню. А вот женитьба на непозволительно юной приемной дочери или переживания по поводу развода -- это подходящий информационный повод, чтобы лишний раз превознести звезду и одновременно поставить ее на место.

Не случайно такой популярностью в последние годы пользуются телепрограммы, поставившие производство звезд на поток. Они выделяют «звездное вещество» в чистом виде, убедительно демонстрируя, что талант, труд, индивидуальные усилия не входят в его состав. Победители Survivor и прочих reality show уже фигурируют в западных агентских сообщениях наравне с актерами, музыкантами и прочими знаменитостями. Так что сексуальные утехи героев «За стеклом» тоже можно рассматривать как «факт культурной жизни» наравне с предполагаемой педофилией Майкла Джексона.

Впрочем, все эти наблюдения по поводу культа звезд имеют достаточно общий характер и не объясняют недавнего информационного взрыва, связанного с детской порнографией. У него есть еще одна серьезная причина, связанная с кризисом идеологии политкорректности. У нас над политкорректными вывертами не издевался только ленивый, что, на мой взгляд, несколько преждевременно в стране, где милиция на улицах спрашивает «регистрацию» и вымогает деньги у «иногородних». Защита прав всевозможных меньшинств -- дело, безусловно, хорошее и нужное. Но вот лежащая в основе политкорректной идеологии идея о праве каждого быть таким, какой он есть, иногда, увы, вступает в противоречие с общественными нормами и Уголовным кодексом. Оправдывая и реабилитируя альтернативные сексуальные, религиозные, культурные практики, современный мир уперся в границу, за которой такое оправдание выглядит по меньшей мере сомнительным. (С показательным примером двусмысленности политкорректных призывов я столкнулся на прошлогоднем Берлинском кинофестивале. Берлинале, откликнувшись на события 11 сентября, выбрал себе девиз Accept The Difference -- «примирись с различием». При этом как-то упустили из виду, что если последовательно проводить этот девиз в жизнь, то надо признать и право шахидов врезаться в башни WTC.) Одно дело ратовать за официальную регистрацию браков между гомосексуалистами, и совсем другое -- защищать права педофилов. Поэтому серия сообщений о скандалах, связанных с педофилией и детской порнографией, это своего рода сыпь на теле современного общества, симптом опасного недуга, поразившего жизненно важные органы. Это свидетельство о том тупике, куда нас может завести политкорректное истолкование идеалов равенства и свободы. И не случайно педофилия и детская порнография становятся не только поводом для сообщений в рубрике Entertainment, но и темой творчества для наиболее радикальных современных художников, которые испытывают на прочность наши социальные и моральные устои (в качестве примера из области кино можно привести «Счастье» Тодда Солондза и «Кен Парк» Ларри Кларка, который, кстати, выходит сегодня в российский прокат -- см. рецензию в завтрашнем номере газеты «Время новостей»).

И наконец, последняя причина того, что «культура» и «детская порнография» оказались рядом в заголовке этой статьи, может заключаться в следующем. Интерес стареющей звезды к юному сексуальному объекту можно истолковать как неосознанную метафору всей современной культурной ситуации. Вот уже четверть века как мир шоу-бизнеса разучился стареть. Основанные в эпоху 60-х ансамбли продолжают гастроли по всему свету, шестидесятилетние актеры без зазрения совести продолжают играть героев-любовников, даже не пытаясь перейти на возрастные роли. Стремясь влить свежую кровь в индустрию развлечений, режиссеры все чаще изготавливают ремейки комиксов, телесериалов, фильмов, спектаклей, созданных, как им кажется, в более молодую, наивную и энергичную эпоху. Стареющий мир бредит молодостью. Такова сегодня культурная жизнь.