Коррупция есть везде. Существует определенная коррумпированная среда со своими прейскурантами и правилами. Но у нас есть еще и социум, который защищен неким «сокровенным» знанием. Человек, пришедший на рынок со стороны, будет тыкаться всюду как слепой кутенок -- он не будет знать, с кем и через кого договариваться. Наш компьютерный рынок тем и силен. Почему в России нет Компаков, Делов и прочих? Потому что они не в состоянии ввозить в страну товар на основании тех правил, которые являются «законами» для российского таможенника, но не для американского бизнесмена. Он открывает официальный закон, читает и понимает, что любой товар, который он сюда ввезет, принесет 20% убытков, потом заходит в магазин и видит: там стоит его же компьютер, который на 50% дешевле, чем тот, который он привез. Но если он привезет компьютер самостоятельно, то не сможет его продать в принципе, потому что заплатит те пошлины, которые требуются по закону.

В этом есть и свои плюсы, и минусы. Лично для меня коррупция в этом смысле не является негативом. Это некая характеристика внешней среды, в которой я сегодня живу, своего рода способ лоббирования интересов российских компаний. И то, что у нас на компьютерном рынке, на рынке всего хай-тека нет ни одного иностранного игрока, очень хорошо. Если бы пришли американцы, они оказывали бы давление уже на конечного потребителя, и вся добавленная стоимость оставалась бы у них. «Закрыв» границу, государство включило самозащиту. Это не было каким-то сознательным действием чиновников -- просто так сложилось. В результате образовались российские компании, которые уже в состоянии сами давить на американцев, говорить им: у вас мы покупать не будем, а у вас -- будем. И те, если они хотят попасть на наш рынок, вынуждены оплачивать услуги наших компаний, которые вносят свой вклад в создание российского ВВП. Так что какую-то позитивную роль для страны наша коррупции все же сыграла.

Но поскольку компьютерный рынок растет, растет и объем выплат -- и в абсолютном измерении, и в относительном. Объяснение простое -- нет балансира. Процесс идет враскачку. Мы начинаем платить все больше и больше, потому что роль государства, а значит, и роль чиновников усиливается. Если мы отказываемся, на нас начинают заводить уголовные дела.

Ни один бизнесмен не имеет противовесов против силовых структур. Даже большие компании. Все основано на том, что бизнесмену выгоднее заплатить, чем углубляться в документацию. Он не сможет себя защитить -- никогда в жизни не будут приняты соответствующие законы. Взять ту же таможню. Не может быть принят такой Таможенный кодекс, который оставит ее на одной зарплате. Любой здравомыслящий человек наверху понимает, что при этом он лишится всех разумных кадров, что госбюджет все равно не даст ему тех денег, которые необходимы для оплаты этих людей. Существуют определенные сложившиеся механизмы оплаты государственных чиновников. И ни один генерал или полковник таможни не откажется от своих 5--10 тыс. долл. (я не знаю реальных цифр, возможно, это и 50 тыс. долл., я только знаю, что там суммы взяток в месяц выражаются десятками, а может быть, и сотнями миллионов долларов).

Ты можешь жить очень далеко от закона или близко к нему -- это тебе ничего не гарантирует, поскольку по нему ты все равно не живешь. Но каждый коммерсант должен угадывать, в какой зоне он сейчас находится, соответствует ли он тем правилам, которые на данный момент существуют. Есть некое общение, обмен информацией, внутри которого все живут, благодаря чему все понимают: здесь платят так, а здесь -- так. Есть культура общения между людьми, которые следят за законом и предпринимателями.

Плохо, конечно, что я не могу показать свои реальные доходы. Если бы я мог это сделать, я вышел бы на биржу, продал часть акций, у меня появился бы инструмент, чтобы вкладывать деньги в производство, получать добавленную стоимость, которую сейчас имеют иностранцы. Я бы мог изменить географию своего бизнеса. Сейчас я не могу открыть филиал в Рязани: там придут свои РУОП, ОБЭП, ОМОН - все, у кого есть хоть какие-то погоны на плечах, и мне придется опять создавать какую-то структуру, чтобы от них отбиться. Это вообще тормозит движение бизнеса из центра в регионы.

Но когда коррупционный налог сравняется с выплатами государству, его просто перестанут платить. Если с меня будут требовать «теневые» 40%, я лучше заплачу пошлину, найму себе 500 адвокатов, посажу пулеметчиков и посмотрю, что они со мной сделают. Сегодня я этого себе позволить не могу -- слишком велика разница между выплатами. Поймите меня правильно, для меня гораздо лучше платить государству. Спокойнее. Я согласен платить таможенную пошлину в 50%. Но сами чиновники не хотят, чтобы все платили одинаково. Если все начнут платить по закону, вся структура рассыплется, поскольку кровью, питающей эту структуру, является коррупционный налог. Эту систему можно обсуждать, но не осуждать -- такой уж она сложилась. Беда в том, что нет стабильности. Если заводится какой-то идиот, который начинает брать больше, чем согласен платить рынок, ему ничего не возможно противопоставить. Коммерсанты его просто боятся: у него в руках есть красная корочка, он приходит, показывает ее, и ты ничего не можешь сделать. Потому что каждый коммерсант заведомо виноват. А в суде не будут слушать твоих объяснений, в суде придется отвечать на вопрос, почему ты не сделал так, как написано в законе.

Поэтому для меня коррупция, хоть я ее искренне ненавижу, не самая большая проблема. В отсутствие безопасности самая большая проблема -- сердечно-сосудистые заболевания. Когда на вас, на ваше предприятие завели уголовное дело, наймите хоть 100 юристов, вам все равно будут ломать двери. Это чисто российская ситуация: единственный противовес чиновничьему произволу -- царь-батюшка. Прийти, пасть ему в ноги: спаси! А он в ответ: воеводу на кол! Как при Петре. По сути, ничего и не изменилось.