Хорошо известно, что у Пушкина было четыре сына, и все идиоты. Об этом интересном факте сообщил когда-то Даниил Хармс, но никому из поздних исследователей так и не удалось проследить судьбу убогих отпрысков Александра Сергеевича, не умевших сидеть на стуле. Братья Пресняковы, прикинувшись двумя сыновьями Хармса, решили в своей новой пьесе рассказать историю про двух пушкинских ребятишек. Одного звали Александр и, как положено, Александрович. Другого -- отчего-то Борисом Николаевичем, но сам он называл себя Андреем. Да что с него возьмешь? Идиот. Как хочет, так себя и называет.

Возможно, вы еще не догадались, но наследники Хармса сочинили пьесу про Александра Блока и Андрея Белого (Бориса Бугаева). А поставил «Пленных духов» Владимир Агеев, доселе слывший весьма глубокомысленным режиссером и в театральном хулиганстве не замеченный.

Аутентичных анекдотов Хармса так мало, что по пальцам пересчитать можно. Самодельных подражаний -- тьмы и тьмы. Но до сих пор персонажами анекдотов становились преимущественно литераторы XIX века: то Гоголь Пушкиным прикинется, то Тургенев в Баден-Баден рванет. Теперь дошла очередь и до Серебряного века. Старший из Пресняковых, Олег, про Белого знает не понаслышке, и для него эта «историческая» пьеса стала естественным продолжением его кандидатской диссертации про стиль романа «Петербург».

Если свести содержание «Пленных духов» к короткому хармсовскому анекдотцу, то получится вот что. Однажды Андрей Белый прикинулся кентавром и прискакал к Блоку в Шахматово. «Давай, говорит, Блок, показывай свою Прекрасную Даму. Брюсов требует прототип предъявить». Блок весь покраснел и за маму спрятался. Потому что не было у него никакой Прекрасной Дамы. Он для вдохновения мужика Сеньку в белое платье переодевал и по деревне бегать заставлял. Пришлось маме срочно бежать к соседскому химику Дмитрию Ивановичу. У него была длинная накладная борода, собственная таблица и дочь, которая при определенном освещении могла сойти за Прекрасную Даму. Таким макаром Любовь Дмитриевна Менделеева и обернулась Прекрасной Дамой. А Андрею Белому стало очень стыдно, и он даже по молодости лет сначала стреляться с Блоком хотел. Но потом передумал. Зачем ему баба, которая не любит пиво «Пит»?

Блока (Артем Смола), как положено, обрядили в костюм печального Пьеро. Белый (Анатолий Белый) щеголяет в красном домино Арлекина. На стулья они не садятся, потому что не умеют. И потому много бегают. То Белый о Блока споткнется, то Блок о Белого. То оба они -- о химика Дмитрия Ивановича (Алексей Багдасаров).

Актеры казанцевско-рощинского центра любят хулиганить на сцене, и делают это вдохновенно и смешно. У них это будто бы и не актерская, а просто детская игра. В прошлогоднем спектакле «Облом off» Михаила Угарова, неожиданно прогремевшем на всю Москву, те же самые ребята учились складывать руки над головой и говорить: «Я в домике». Линия инфантильного театра продолжена в «Пленных духах»: Андрей Белый играет с обитателями шахматовского имения в кентавров, учит их галопировать и падать замертво. Но самое главное в любой детской игре -- момент, когда она заканчивается. «Облом off» затевался именно ради этого и потому так мощно прозвучал. В «Пленных духах» ребятишки заигрались. Уже и мама зовет их со двора: «Дети, дети, пора обедать», а они все никак не уймутся. Бесконечный анекдот длится и длится, веселье не затихает, уголки рта застывают в гримасе. И в какой-то момент уже хочется наконец, чтобы на сцену вышла знаменитая хармсовская девочка и сказала: «Театр закрывается. Нас всех тошнит. От смеха».