На стене у героини висит коврик. На коврике - оазис: желтенькие цветочки, женщина в сари с кувшином на голове, темнокожий мальчик, играющий на трубе, слоненок, пьющий из лужицы пресной воды... Это не похоже на образ рая, на землю обетованную. Такой же стертый знак, как наши настенные мишки в лесу, где давно пахнет не соснами, а акрилом.

В одной из сцен фильма южнокорейского режиссера Ли Чан-Дона «Оазис» этот коврик оживет: мальчик, женщина и слон пустятся в пляс с девушкой, страдающей тяжелой формой церебрального паралича, и социально неадекватным раздолбаем, который начал свои ухаживания с попытки изнасилования, а потом взял да и влюбился в инвалидку на всю оставшуюся жизнь.

За эту сцену многие «Оазис» не любят (хотя на последнем фестивале в Венеции фильм и получил три награды: приз ФИПРЕССИ, приз за режиссуру, приз Марчелло Мастроянни самому многообещающему актерскому дарованию - актрисе Мун Со-ри). Дескать, мелодраматизм, политкорректность, эксплуатация зрительских эмоций. В действительности «Оазис» совсем не похож на очередной фильм, призывающий милость к сирым и убогим. Отверженные в нем не бьют на жалость и не доказывают зрителям, что они такие же, как все, только лучше. Ни у героя, ни у героини нет никаких шансов на интеграцию в общество и симпатию окружающих. «Оазис» - это фильм о границах, которые нельзя преодолеть. И призывает он не к вялому умилению и сочувствию, а как минимум к тому, чтобы мы в срочном порядке пересмотрели свои взгляды на норму и безумие, здоровье и болезнь, закон и преступление. «Оазис» виртуозно балансирует на границе между всеми мыслимыми противоположностями, провоцируя нас на спонтанную ответную реакцию.

И вместе с тем это фильм о любви. Парадоксально, но на фестивале «Лики любви» фильмы о любви обычно попадаются крайне редко. Уже не первый год фестиваль включает в свою программу очередные «Эротические истории» (цикл короткометражек, который продюсирует немецкий продюсер Регина Циглер). И раз за разом эти снятые известными режиссерами миниатюры оказывались о чем угодно - о мужском самолюбии и комплексах, о женской борьбе за доминирование, о «войне полов», но уж никак не о любви и даже не об эротике. Раз за разом героями короткометражек становились неуклюжие мечтатели («Самболико» Мики Карисмяки) и комические неудачники («Заправка» Йоса Стеллинга), а героини представали в образе раскованных, доминирующих соблазнительниц («Мокро» Боба Рэйфелсона), которые наконец-то избавились от мужского диктата.
Тем приятнее было увидеть на проходящем сейчас фестивале «Эротическую историю» Дито Цинцадзе (этот грузинский режиссер работает в Германии; его полнометражный дебют «Горе-убийцы» был показан на ММКФ в позапрошлом году).

Цинцадзе откровенно пародирует сложившийся «феминистский» канон «Эротических историй» (не случайно его короткометражка одноименна всему циклу). Перед нами - сексуально раскрепощенная героиня, которая сама выбирает себе партнера в ночном баре (им оказывается трусоватый нерешительный писатель, с юмором сыгранный Лашей Бакрадзе). Но в итоге барышня-эмансипе оказывается любящей женой, выгоняющей любовника и утешающей плачущего мужа.

Героини нынешних «Ликов любви» вообще далеко отошли от идеалов расхожего феминизма. Их трудно назвать хозяйками своей судьбы. Скорее уж домохозяйками. Американец Тодд Хэйнз разворачивает действие своей ретро-мелодрамы «Вдали от рая» (приз Венецианского фестиваля лучшей актрисе - Джулианне Мур, которая также имеет неплохие шансы на «Золотой глобус» и «Оскар») в пятидесятые годы, когда основополагающей ценностью нации еще был ухоженный газон, окруженный белым заборчиком, и крепкая семья. И пусть эта семья трещит по швам - из-за скрытых гомосексуальных наклонностей мужа (лучшая роль Денниса Куэйда) и платонического романа домохозяйки-жены с чернокожим садовником. Но, как ни странно, певец гомосексуальной культуры Хэйнз смотрит на архиконсервативное американское предместье скорее с ностальгией, чем с возмущением борца за права меньшинств. Да и борьбы-то никакой нет - героиня Мур не собирается отстаивать свою беззаконную любовь.

В последней картине без пяти минут великого японца Такеси Китано женщины также оказываются в стане униженных и оскорбленных. Они, впрочем, не склоняются к бунту, но смиренно приемлют свою судьбу. Героиня одной из трех переплетающихся новелл сходит с ума, не пережив измену любимого. Вторая тридцать лет подряд дожидается своего избранника на скамейке в парке, хотя тот уж много лет как заправляет в столице мафиозными делами. А третья и вовсе изуродована и обезображена.

И уж совсем радикальную операцию над образом свободной современной женщины проделывает режиссер «Секретарши» Стивен Шейнберг. Его героиня - мазохистка, причем не инфернальная красавица, затянутая в черную кожу, а тонко чувствующая, застенчивая, неуравновешенная барышня, почти девочка, которая изгоняет своих внутренних демонов с помощью кухонного ножа и босса - садиста в легкой форме. Вы не поверите, но «Секретарша» - это тоже фильм о любви. Трогательный, остроумный и искренний.

Если первые впечатления верны, то вслед за деконструкцией всепобеждающего героя-мужчины мировой кинематограф взялся за «современную женщину», которая чуть было - в лице рыжеволосой Лолы, Лары Крофт и прочих героинь с кулаками - не заменила традиционное место мачо в кино. Новые героини далеко не так уверены в себе и своих силах. Кино это идет только на пользу: ведь таких женщин - слабых, страдающих, верных - возможно пожалеть и полюбить. Так что вечная тема возвращается в кино.