В долгие новогодние каникулы нашлось время встретиться со старыми друзьями, зарабатывающими сегодня средства к существованию в разных областях шоу- и медиабизнеса, и потому среди обычного делового ритма почти недоступными. Однако праздность и обильные застолья не поспособствовали душевному веселью -- настроение по преимуществу было минорным. И жаловались не на безденежье или отсутствие работы, как было еще несколько лет тому назад, а на возрастающую энтропию, на отсутствие конвенциональных соглашений внутри профессиональной сферы, на снижение качества. И на интенсивный рост пошлости во всех областях массовой культуры, где, собственно, большинство деньги и зарабатывает. Жалобы в общем довольно обычные для человека среднего возраста, когда мысли о несовершенстве мира приходят вместе с осознанием ограниченности собственных возможностей. Но все же каждая эпоха имеет свои особенности. И свои вопросы, ответы на которые от людей, лучше разбирающихся в механизмах функционирования современного общества, лично мне бы хотелось получить.

Самым пессимистическим выводом стала констатация факта: в тех областях современной отечественной культуры, которые рассчитаны на массовое потребление, качество продукта уже не имеет значения.

Сами по себе книги, сериалы, песни, эстрадные номера могут быть хуже или лучше, но тот, кто их производит и транслирует, никак не заинтересован в их улучшении. Значение имеет только ассортимент и количество. Поэтому критерием профессионализма становится умение быстро и много сочинять, укладываясь в заданный формат. Качество же сочиненного практически безразлично продавцу, поскольку всю свою систему распространения он строит не в расчете на индивидуальные качества товара (книги, телепередачи, фильма, песни), а на его типовые свойства.

При этом выпадает такой вроде бы важный для рынка инструмент, как конкуренция качества. Связано ли это с низкой культурой потребления у публики или с несовершенством системы учета и недостаточной широтой предложения, не знаю, но хотела бы понять. Например, поехав для отдыха этим летом в Крым, я столкнулась с тем, что отдыхающим предоставляют очень различное по цене и условиям жилье -- от хибары без удобств с продавленной кроватью до роскошных апартаментов с джакузи, баром и домашним кинотеатром. При этом общее пространство -- пляж, улицы, море, экскурсионные объекты, то, что посещают все и что невозможно поделить на категории, -- находится в состоянии, пригодном только для совершенно невзыскательных потребителей. Омерзительная вонь из общественного туалета на видовой площадке Ай-Петри; арбузные корки и пластиковые бутылки, плавающие в море; рев мотора водного мотоцикла, перерезающего дорогу купальщикам в десяти метрах от берега; запах горелого масла, перешибающий благоухание акаций, и агрессивно громкая музыка, не смолкающая с раннего вечера до раннего утра на дискотеках, в кафе, кегельбанах, -- все это превращает сказочно красивый курорт в подобие ада, из которого нормальный человек должен бежать сломя голову. Однако все эти места, в том числе и самые несуразно дорогие, вполне забиты публикой, которая невозмутимо раскидывает свои подстилки на самых грязных участках берега, и даже аммиачные испарения из отстойников городской канализации не в состоянии отвадить ее от веселого плескания в подозрительной воде и даже от ловли рыбы. Если уж в куда более простых вопросах физической и душевной гигиены наши соотечественники столь небрезгливы, то почему, спрашивается, они должны быть более разборчивы в проблемах куда более субъективных?

Смешно ли шутит Петросян или Степаненко, вопрос ведь не однозначный. Вам не смешно, а другой схватится за живот и ну покатываться со смеху. Главное, что вышеназванные товарищи могут шутить практически безостановочно.

Когда Министерство культуры просит у правительства денег на увеличение числа фильмов, оно аргументирует просьбу тем, что только при расширении производства можно рассчитывать на рост качества -- появляется спрос, идет подготовка профессионалов, с опытом приходит умение и т.д. Но пока что количество шедевров и даже просто вменяемых картин не желает расти. Те, кто изначально был способен снимать фильмы, интересные не только им самим -- например, студия СТВ Сергея Сельянова (можно еще назвать продюсера Елену Яцуро, которая последовательно поощряет дебютантов), -- те их и производят в прежних количествах, ограниченных наличием вменяемых авторов. Однако то безобразие, что снимают, показывают и рекламируют за государственные деньги большинство активных поборников зрительского кино, никак не желает повышать уровень, а напротив -- демонстрирует постепенное падение всех критериев. И ничего, кушают. И даже ставят на центральных телевизионных каналах в прайм-тайм, как, например, недавно показанный запредельный фильм Юрия Кары "Я кукла", и никто не протестует. Тем, кто этот фильм в сетку ставит, совершенно неважно, хорошее ли кино увидят зрители и даже какое представление о мире у них благодаря этому сложится, а важно лишь то, что под него можно разместить нужное количество рекламы. И они правы, потому что та часть зрителей, что нужна для поглощения важнейшей информации о пиве или стиральном порошке, у экрана традиционно соберется. И ей, этой части, более-менее по барабану, что смотреть или, вернее, как оценивать то, что она смотрит. Потому что привычка ругать все, что показывают, давно сложилась, а привычка выключать и не смотреть или выражать свое возмущение другим активным способом -- нет. Точно так же, постепенно, привыкает ухо к плохой музыке, доносящейся сначала из-за стойки бара, из приемника пойманной машины, а потом уже и из собственного музыкального центра. И никакого благодетельного влияния рынка, который вроде бы призван отвечать интересам потребителя. Наши люди упорно не хотят платить за качество. Оплачивать затраты на совершенствование, подготовку, обдумывание -- нет желающих, и потому производство массовой культуры превращается в подобие прямой кишки при поносе -- что вложили, то и вышло неусвоенным. Единственной целью этого простого процесса становятся деньги, осевшие подобно питательным элементам в карманах производителей. Деньги не большие, но достаточные для их существования, хотя ни на развитие, ни на совершенствование отрасли их не хватает. Идет эксплуатация легкодоступных пород -- наиболее одаренные люди из всех областей охотно вербуются этой системой, которая потребляет не талант, знания или умение, а непосредственную жизненную силу, энергию, что должна придать динамику и кураж этому кошмарному процессу производства некачественного продукта.

У меня самой возникает возражение: а разве в остальном мире не так, разве это не общие беды современной цивилизации, и не является ли плохой вкус неизбежным спутником демократии? И я себе, возможно наивно, на это отвечаю, что, насколько мне известно, в странах, где демократия появилась гораздо раньше и не совпала по времени с расцветом СМИ, а лишь сопровождалась их становлением, осталось гораздо больше предрассудков, связанных с религиозными, этическими, культурными ценностями. И когда эти реликтовые, возможно, струны бывают задеты, звону стоит много. Западное общество имеет свои механизмы для смягчения и коррекции, хотя массовый вкус и для тех культур является проблемой. Но в нашем странном сообществе, напоминающем мне пятиклассников, оставшихся без надзора взрослых, никакой саморегуляции не происходит. Потому и возникают в отдельных головах, количество которых все увеличивается под естественным давлением массового мусора, желание найти строгую розгу, что удержит в страхе распоясавшихся соотечественников. Желание понятное, но очень опасное, поскольку перекладывание ответственности с себя на другого неминуемо ведет к тем самым граблям, на которые человечество уже неоднократно наступало.

У нас нет никаких оснований, чтобы не быть взрослыми, кроме упорного нежелания ими становится.