Рафинированная «Крокин-галерея» и не менее рафинированный журнал «Пинакотека» решили поддаться тому, что итальянские футуристы называли «лирическим наваждением материи». Иначе, решили они увидеть Вселенную глазами Джона Рескина -- как «неистовое мускульное действие» таинственных шестеренок, автоматов, атомов и электродов, запечатленное в чертежах и плато электронных схем.

Новый номер «Пинакотеки» называется «Искусство механики и механика в искусстве». Когда его листаешь, впечатление, что разглядываешь трактат XVIII века: одна статья посвящена органному валику механических дрожек, другая -- кинетическому солнцу в театре, где властвовали Гонзага, Гендель и Метастазио. Статья Николая Молока про лупу и воздушный шар иллюстрируется гравюрой «Увеличенная вошь». Статья сотрудника Британского музея Дэвида Томпсона наглядно позволяет представить все причуды часовых дел мастеров барочной Европы, от автомата в виде корабля с парусами до часов с квадратным циферблатом. На одной странице куклы-«марсиане» Александры Экстер. На другой -- кабриолеты, родстеры и лимузины, «бабушки всех BMW» 20--30-х годов прошлого века. В журнале столько вкусных подробностей, что смотреть его хочется, вооружившись если не микроскопом, то лупой как минимум. Читать эту кунсткамеру -- не менее увлекательно. Темы отличные. Авторы приличные. Открывается номер статьей самого Михаила Ямпольского (в России он отвечает за Дерриду, Барта, Левинаса разом) под названием «Невидимый механизм. Эстетическое восприятие в эпоху технической рациональности». Она тот самый золотой ключик, что отмыкает тему номера. Без нее журнал бы рассыпался на отдельные колесики и пружинки. Ямпольский проводит параллели между разными типами механики и восприятия изобразительного искусства: от «повествовательной» фазы (образец -- синхронное движение стрелки часового механизма) до «силовой» фазы (образец -- «бесформенная» энергия электромашин). Философ делает гениально простой вывод. Людей искусства механизм вдохновляет тем, что это самый совершенный источник антивдохновения. Он загадочен потому, что в нем нет ничего загадочного, скрытого. Он проницаем и прозрачен. Техника ассимилируется эстетикой в качестве своего собственного отрицания.

Диалектический закон «отрицание отрицания» удалось продемонстрировать художнику и перформансисту Александру Подосинову на своей новой выставке «Фотограммы» в «Крокин-галерее». Сама техника фотограммы -- воплощение понятий «прозрачность» и «безыскусность». Свет, предмет и его тень общаются без посредников, фотоаппарата и фотопленки. На фототкани отпечатывается негатив проекции объекта. Учтем, что объекты Подосинова вполне могли бы стать темой новой «Пинакотеки». Это платы электросхем, перфорированные элементы устаревших приборов, панели радиоприемников и телевизоров. Все проще простого и яснее ясного. Прозрачнее некуда. Однако на белых стенах галереи странные таблицы художника вдруг превращаются в таинственный ретранслятор тех сообщений, что в наш визуальный и вербальный опыт ну никак не укладываются. Эта иероглифика, достойная супрематических посланий авангардистов, марсианских хроник и табличек древнейших культур. Световая режиссура Подосинова оппонентов превратила в союзников, элементарное -- в многомерное, плоскость -- в пространство.

Другой любимый «Крокин-галереей» диалектик, работающий как сотрудник фантастического «конструкторского бюро», -- Кирилл Челушкин. На днях руководитель галереи Михаил Крокин повез его графитные чертежи с урбанистическими проектами дивной красоты на ярмарку «Арт-Майами». В прошлом году галерея имела огромный успех на престижной парижской ярмарке FIAC (большинство привезенных галереей работ фотографа Ольги Чернышевой было продано). Пожелаем, чтобы удача сопутствовала галерее и сегодня.