Перед Новым годом принято не только делать прогнозы, но и просто желать друг другу счастья. Правда, счастье -- вещь сугубо индивидуальная. Для одного это -- когда он в день получает 1 млн долл., а для другого -- 100 рублей. Один счастлив, когда слушает оперу в «Ла Скала», другой -- когда ему удается найти грибы, чтобы пожарить их на ужин. Ощущение счастья нации, страны столь же индивидуально. Причем в понимании россиянина счастье не всегда связано с материальным благосостоянием, более того -- российский менталитет вообще в значительной степени не материален. В России никогда не было культа богатства, народ вообще не мыслит через призму экономики. Он любит Путина не потому, что Россия сырьевая или несырьевая страна, а потому что Путин молодой, не пьет, трудолюбивый. А Ельцина поначалу любили за то, что пьет и ругает коммунистов. Народ хочет, чтобы страна была сильная, и интерес власти, насколько я понимаю, тоже в этом. Путин действительно хочет, чтобы Россия была в клубе великих держав, причем не на последних ролях, а хотя бы на предпоследних. А для этого, естественно, надо диверсифицировать экономику -- это очевидно. Нельзя зависеть от одной трубы.

Государство должно задавать ориентиры. Но государство у нас очень слабое. Все кричат, что у нас тоталитаризм, а на самом деле у нас анархия. Определять приоритеты некому. Кроме того, люди, наделенные реальной властью, хозяйственным руководством у нас не занимаются. Беда в том, что по нашей Конституции процентов 80 всех полномочий, которые имеет государство, принадлежат одному человеку -- президенту. При этом реально экономикой занимается правительство, у которого полномочий почти нет. То есть там, где реальное реформирование, там нет власти и властных рычагов. Там, где есть властные рычаги, нет ответственности за экономику. У нас это исторически разведено: власть должна парить в небесах, а конкретными делами должны заниматься люди без полномочий, которые что-то регулируют. Платят им мало, они берут взятки и очень быстро оказываются на содержании тех групп, которые способны их давать.

Однако пессимизма в обществе нет, наоборот, оптимистов сейчас больше, чем было пару лет назад. А некоторая политическая апатия для экономики скорее позитивна, чем наоборот. Как правило, апатичны не только те люди, которые махнули на все рукой, но и те, которым хорошо. Кроме того, апатия -- гарантия от социального взрыва, апатичное общество не взрывается. А стабильность в обществе всегда лучше, чем ее отсутствие. Кстати, российское общество на протяжении последнего тысячелетия в основном было застойным. В России было несколько незастойных периодов -- всего три за тысячу лет. Это смута начала XVII века, начало и конец XX века. Все остальное время был застой. Страна развивалась медленно, но развивалась. Но как только она приходила в движение, это приводило ее не к счастью, а к краху.