Вице-премьер Алексей Кудрин заявил вчера, что правительство утвердило стратегию предстоящих переговоров с миссией МВФ, которые начнутся 8 ноября. «Россия исходит из того, что существуют два варианта развития ситуации в зависимости от изменения в будущем году цен на нефть -- консервативный и оптимистический, -- заявил г-н Кудрин. -- Мы должны предусмотреть такую программу взаимодействия с Фондом, которая бы предполагала кредитование России со стороны МВФ в случае развития ситуации по консервативному варианту». По итогам работы миссии, уверен г-н Кудрин, будет сформирована программа сотрудничества России и МВФ, которая к концу года может быть представлена совету директоров Фонда.

Россия вступает в переговоры с МВФ о новой программе не просто со слабых, а с постоянно слабеющих позиций. Безусловно, негативное впечатление на чиновников Фонда произвела история с публикацией годового доклада о российской экономике, на которую правительство и ЦБ то соглашались, то требовали смягчить оценки.

Другой проигрышный элемент российской позиции -- банковская реформа. Чиновники ЦБ любят повторять, что проблема излишне политизируется МВФ и прессой, что их интерес носит конъюнктурный характер, а банковская система сегодня соответствует требованиям, предъявляемым к ней экономикой. При этом власти, похоже, не до конца осознают, что важно лишь то, что проблемы банковского сектора будут предметом пристального внимания на переговорах о новом соглашении с МВФ. А уж лишнее это внимание или не лишнее -- все это разговоры на уровне эмоций.

В том же, что у российских властей достаточно сумбурное представление о перспективах развития государственного банковского сектора, представители международных финансовых организаций смогли убедиться на закончившемся вчера международном семинаре, организованном Внешэкономбанком и Всемирным банком.

Едва ли не скандал вызвало выступление сотрудника экономического управления администрации президента Дмитрия Никологорского. Он предложил создать специальный орган по управлению пакетами акций банков с госучастием, в который вошли бы представители Минфина, ЦБ и президентской администрации. Этот орган, по словам г-на Никологорского, должен задавать «рамочные параметры» деятельности таких банков и формировать перечень приоритетных для кредитования производств. При этом, полагает кремлевский чиновник, банки «должны конкурировать между собой, но не должны мешать друг другу». Позже г-ну Никологорскому пришлось объяснять, что под специальным органом он имел в виду всего лишь комиссию или рабочую группу. А руководитель экономического управления администрации Антон Данилов-Данильян заявил газете «Время новостей», что государство, безусловно, имеет право на координацию своих интересов как акционер банков и подобная группа была бы логичным механизмом этой координации.

Однако не дождавшись этих разъяснений, советник министра экономического развития Аркадий Дворкович сказал на семинаре, что МЭРТ не поддерживает позицию Кремля: «Консолидация госбанков и расширение их деятельности может вызывать только опасения, и мы будем выступать против этого».

Ответом на идею г-на Никологорского прозвучало заявление директора департамента ВБ по финансовым консультациям Лайоша Бокроша: «Внешэкономбанк, Внешторгбанк и Сбербанк не должны становиться банками развития, а должны стать полноценными коммерческими банками». Г-н Бокрош поддержал предложения главы Внешэкономбанка Андрея Костина о разделении в ВЭБе функций банка и агента правительства по обслуживанию госдолга: «ВЭБ должен быть акционирован и приобрести равные права с другими коммерческими банками». Кроме того, Лайош Бокрош опроверг мнение о том, что МВФ и ВБ навязывают России незамедлительную приватизацию госбанков: «Всемирный банк твердо уверен в необходимости приватизации банков с госкапиталом в России, но не считает, что она должна быть проведена в ближайшее время и любыми способами».