В недавно утвержденной Концепции внешней политики России особое место уделяется экономическому направлению российской дипломатии. О том, в чем заключается этот аспект деятельности МИДа, корреспондент газеты «Время новостей» Екатерина ЛАБЕЦКАЯ спросила Ивана ИВАНОВА, замминистра иностранных дел, курирующего экономическую проблематику.

-- Дипломатия ХХI века, очевидно, будет отличаться от той, что была в веке уходящем. Ведь в условиях глобальной экономики меняются сами международные отношения. Что должна делать Москва, чтобы занять достойное место в мире?

-- Прежде всего нужно определиться, какой мы видим Россию. Что это -- «осколок» бывшего СССР, сохраняющий прежнюю общесоюзную специализацию, или самодостаточное государство, которое руководствуется собственными национальными интересами? Очевидно, справедливо второе. А значит, нужно принять за данность: единого союзного рынка вместе с его связями больше нет. Нам уже не надо производить прежнее количество сырья. Связи внутри СНГ должны осуществляться на коммерческой основе, хозяйственная реинтеграция Содружества -- это не только торговля (зачем повторять СЭВ?), а прежде всего -- переплетение капиталов и собственности на уровне предприятий.

-- В новой внешнеполитической концепции России, которую недавно подписал президент, одним из приоритетов названо формирование «обновленной внешнеэкономической специализации РФ». Чем она будет отличаться от нынешней?

-- Мир переходит на ресурсосберегающую модель производства, где сырьевиков ждут снижение спроса и нестабильность цен. Так что новая специализация для России должна быть индустриальной (готовые изделия и услуги) и наукоемкой. От прежней безбрежной номенклатуры производства надо переходить к специализированному экспорту. А в основе всего этого должна лежать осмысленная структурная политика государства, исходя из которой определяются и избирательный протекционизм в отношении отечественных производителей, и таможенные правила, и техническая политика. Этот структурный курс должен сочетать и свободную конкуренцию, и обеспечение государством реализации национальных целей. Подробно все это должно быть изложено в новой экономической стратегии страны. А МИД России готов заняться необходимым дипломатическим обеспечением.

-- Кстати, о дипломатическом обеспечении. У России есть ресурсы для того, чтобы добиваться соблюдения своих экономических интересов?

-- Есть. Прежде всего статус России как одной из ведущих мировых торговых держав, крупнейших кредиторов и должников. Мы -- страна, концентрирующая значительную долю всемирных стратегических природных ресурсов, научно-технического и трудового потенциала. Политически мы постоянный член Совета Безопасности ООН и «восьмерки», центр притяжения для СНГ. Россия -- крупный акционер МВФ и МБРР, мы стоим на пороге присоединения к ВТО. Наконец, нами накоплен громадный, хотя и противоречивый опыт реформ. Поэтому даже при затянувшихся неурядицах Россия способна внести свой вклад в формирование новой финансово-экономической системы, да с этим мало кто и спорит.

-- Учитывая стоящие задачи, оптимально ли, на ваш взгляд, распределены «сферы влияния» между МИДом и смежными ведомствами?

-- Новое разделение полномочий только что вступило в силу, его нужно проверить на практике. Однако в прошлом формальное и фактическое распределение не совпадали. Нам, например, регулярно приходилось дорабатывать за Минторг, компенсируя нехватку там квалифицированного персонала, особенно на европейском направлении. Подчас МИДу поручались отдельные задачи только потому, что в нем лучше поставлена исполнительская дисциплина. При последнем переделе функций почти все новые министерства запросили себе полномочий по максимуму. При этом стоило бы реально оценивать свои возможности. При прежнем режиме недоработки сходили с рук или маскировались парадными отчетами, сейчас же ситуация иная, и за них могут жестко спросить.

-- Внешнеполитическая концепция России впервые ставит задачу свести к минимуму риски при интеграции нашей страны в мировую экономику «с учетом необходимости обеспечения экономической безопасности». Не могли бы вы расшифровать этот тезис?

-- Рыночная экономика открытого типа несет с собой как преимущества, так и риски. Колебания мирового рынка, финансовые кризисы, технико-структурные сдвиги в производстве прямо влияют на экономическую ситуацию внутри страны. Ведь наш августовский кризис не был чисто отечественным, а антидемпинговые гонения на нашу черную металлургию во многом определяются перепроизводством на мировом рынке стали. Поэтому мы должны сводить к минимуму негативные внешние влияния.

-- Каким же образом?

-- Главный инструмент -- это точный прогноз конъюнктуры и научно-технического прогресса. На его основе -- своевременная корректировка экспортно-импортной специализации страны, заключение долгосрочных контрактов, гибкая таможенная политика. Этим занимается Минэкономразвитие. Скажем, при определении импортной политики нужно четко определить, какие товары должны производиться в стране при любых условиях, для каких нужно сохранять резервные отечественные мощности при регулируемой конкуренции, а где импортная конкуренция может быть свободной. Иностранных инвесторов нельзя привлекать во все отрасли подряд, нужна особая защита оборонки, СМИ, телекоммуникаций, транспорта. Наконец, есть вопросы экономической безопасности отдельных частей страны. Например, Калининграда или Дальнего Востока.

-- Кстати, насколько учитываются риски в сфере торговли вооружениями, в частности, в военно-техническом сотрудничестве с Китаем?

-- На концептуальном уровне за всем этим призван следить Совет безопасности, на оперативном -- Минпромнауки и МИД. Политические и иные риски в отношении Китая просчитываются.

-- Большой бизнес любой страны пользуется на мировой арене поддержкой своего государства, а наши бизнесмены часто жалуются на отсутствие такой поддержки. Изменится ли что-то в этой сфере?

-- Молодой российский бизнес совершенно прав: при обилии «поддерживающих» решений ни одно из них не было в должной мере профинансировано. Например, на 2000 год это финансирование не превышает 400 млн долл., из-за этого мы теряем рынки машин и оборудования, рынок капитального строительства за рубежом, где конкуренция во многом идет за счет государственных кредитов экспортерам. МИД не распоряжается этими деньгами. Мы уполномочены, с одной стороны, создать дипломатический «задел» для продвижения наших товаров на внешние рынки и обеспечить дипсопровождение крупнейших проектов и сделок, а с другой -- содействовать защите отечественного бизнеса и привлечению иностранных инвестиций. При этом используется весь международно-признанный дипломатический арсенал: подготовка международных договоров, лоббирование проектов и сделок в местных официальных и деловых кругах, работа с общественным мнением зарубежных стран.

-- Как происходит обратная связь между Смоленской площадью и заинтересованными организациями и регионами?

-- Внутри страны мы регулярно контактируем с союзами и объединениями отечественных промышленников, создаем их «клубы» при МИД: «Деловой совет для стран Азии и Тихого океана», «Круглый стол бизнеса России и Евросоюза»; аналогичная структура формируется на направлении США, функционирует для рынков Латинской Америки. Есть конкретные примеры нашей помощи, например, энергетическим и металлургическим компаниям на Каспии, в Турции, США, на Украине, в странах ЕС и т.д. Все это как функция МИДа записано в новой концепции внешней политики.

-- Конкретные примеры можете привести?

-- Только с разрешения этих компаний. Но они предпочитают «не светиться» с нашей поддержкой.

-- Можно ли сегодня всерьез говорить об экспансии российского бизнеса на мировом рынке?

-- Внешняя экспансия российского бизнеса или уже идет, или не за горами. Российский рынок и реформы были его колыбелью, но наш бизнес не может вечно сидеть в колыбели. Другое дело, что для поощрения этой экспансии нужны база госсодействия, отмена многих сиюминутных запретов. Пока же мы здесь нередко прибиваем к стене ржавую копейку золотым гвоздем.