Новый состав постоянного комитета политбюро китайской компартии на две трети состоит из «людей Цзян Цзэминя». Многие работали с Цзян Цзэминем еще в шанхайском горкоме. А потому эксперты полагают, что новый генсек КПК Ху Цзиньтао не будет абсолютно свободен в действиях, тем более в начальный период правления. Увеличение численного состава высшего партийного органа с семи до девяти человек недвусмысленно указывает на то, что его формирование было результатом сложного компромисса.

Вся девятка состоит из инженеров в возрасте около 60 лет. Все они получили инженерное образование в конце 50-х --начале 60-х годов, более того, четверо из руководителей, включая генсека, вышли из стен одного и того же столичного политехнического университета Цинхуа. Да и специальности их близки: радиоэлектроника, автоматика, энергетика, лишь генсек Ху учился гидротехнике, а Вэнь Цзябао, которого прочат сейчас на пост премьера, -- геологии. За границей удалось поучиться одному лишь Ло Ганю -- он овладевал знаниями о металлургии в бывшей ГДР.

Старый и новый генсеки назвали завершившийся на днях съезд «съездом единения». Это не пустой идеологический штамп -- партийной верхушке удалось договориться о балансе интересов, при котором ни новое, ни старое поколение не чувствуют себя проигравшими. Многие высказывают сожаление, что Цзян Цзэминь не ушел из власти окончательно, оставив за собой пост руководителя военного совета ЦК КПК. Бывший генсек пошел по стопам «архитектора китайских реформ» Дэн Сяопина, также сохранившего за собой этот пост и влиявшего из-за кулис на китайскую политику.

Наверное, решительный уход из власти и впрямь оставил бы за Цзян Цзэминем уникальное место в китайской истории -- так не поступали руководители никогда прежде. Тем не менее в случае затруднений политический вес отставного генсека может сыграть спасительную роль для стабилизации ситуации в стране. Зато Цзян Цзэминь удержался от закрепления культа своей личности в партийных документах, хотя в партийных канонах освящены имена Маркса, Ленина, Мао Цзэдуна и Дэн Сяопина. Это внушает надежду на то, что эпоха вождей в Китае уже завершилась.