Перед концертом мировой знаменитости -- тенора Хосе Куры и местной дивы Любови Казарновской был большой ажиотаж. Но на концерте выяснилось, что огромный партер Кремлевского дворца практически пуст и по нему гуляет ветер, а в фойе перед началом и в антракте ласковая тишина. Раскуплены были только билеты на балкон и в амфитеатр стоимостью до двух тысяч рублей. Платить дороже за шоу с участием примадонны местного масштаба и мировой звезды, о которой в России практически ничего не известно, нашлось не слишком много охотников. То ли Казарновская -- не Басков, то ли Кура -- не Кабалье. Любимец женщин и кунг-фуист, молодой аргентинец Хосе Кура, и моложавая кокетка Казарновская выглядят тоже привлекательно, но их ансамблю явно недостает парадоксальности дуэта малахольного юноши и пожилой звезды. Между тем новый дуэт устроен по той же схеме: российский дичок прививается к заезжей розе, отчего слава первого среди поклонников растет, второй же остается при своих. За кадром -- тонкости продюсерских взаимоотношений.

Известный своими привычками скандализировать публику, оперный режиссер Дмитрий Бертман, вышедший наконец из камерных масштабов театра «Геликон» на большую кремлевскую эстраду, предложил певцам вялый ритм представления, сентиментальные мизансцены. В глубине сцены -- хор импозантной кучкой бальных одеяний, на переднем плане -- два экрана с крупным планом звезд, на заднике -- мерная компьютерная жизнь розовых пузырьков и голубых скрепочек.

Казарновская и Кура старательно отработали два масштабных отделения из итальянских оперных арий и сцен с нестройными оркестровыми антрактами. Но только под конец публика почувствовала вкус к череде кокетливых и приблизительно озвученных оперных образов от Казарновской и тяжеловесной томности от Хосе Куры. Дива трижды переодевалась. Кура красиво взбегал на сцену, небрежно опирался на дирижерский пульт, сидел в глубине оркестра или на авансцене прямо на полу. Казарновская изумляла своей способностью выбирать самые немыслимые для ее негибкого, тембрально одномерного голоса арии, а совершенно невозможную кабалетту из вердиевского «Трубадура» даже повторила на бис. Кура кроил репертуар, основываясь на коронных оперных партиях, поэтому его работа выглядела технически достойно, хотя и без изящества.

В отличие от Казарновской, которая известна как певица третьего ряда, но с большим штатом поклонников, Хосе Кура входит в десятку теноров мирового класса. Он работает на сценах респектабельных театров, включая «Ковент Гарден», «Ла Скала» и парижскую Opera Bastille. Его имидж строится на актерской органичности, украшенной мощным мускулистым вокалом. Но четвертым стадионным тенором после Доминго, Паваротти и Каррераса его зовут не зря. Все, что Кура пел в Кремле: Канио из «Паяцев» Леонкавалло, Пинкертон из «Мадам Баттерфляй», Калаф из «Турандот», финальные дуэты из «Тоски» и «Аиды», -- убеждало в особенном характере вокала аргентинского певца и общественного деятеля. Его голосовые данные и способ с ними обращаться строго отформатированы под эстетический стандарт популярного оперного шоу. Голос Куры силен, хотя и небогато выкрашен, диапазон пристоен, хотя тяжелые верхи делают все образы увесистыми и похожими друг на друга. Техника позволяет делать необходимые кульминации, а заметный недостаток вокальной тонкости компенсируется общим меланхолическим гламуром.

Поразительно, что оба участника кремлевского шоу обошлись классическими ариями и ни разу не перешли на популярные песни. Предполагалось, видимо, что представление будет выдержано в духе Haute couture, но оно вышло на удивление скромным. Даже конферанс, бывший сперва истерическим и бурным (женщина кричала: «Начинаем наш сенсационный концерт!»), ко второму отделению заразился общей унылой приподнятостью.

Проблема не в том, что мировая оперная практика была представлена в крайне популистской шоу-версии, какие везде пользуются успехом. Не так давно во время другого оперного шоу в КДС -- «Тоски» Римской оперы -- от музыкального изящества слезы водопадами лились из глаз специалистов и широкой публики, а от дымчатого глянца звукового усиления захватывало дух. Проблема в том, что музыкально не упругое, сценически не крепкое и малопрофессионально подзвученное шоу оказалось просто неудачным продуктом. И публика, все-таки пришедшая в КДС, легко могла заметить плохое соотношение его цены и качества. Те же, кто этого не заметил или просто хочет еще раз оценить мускулистую спину и гладкие, накачанные интерпретации Хосе Куры, еще сегодня имеют эту редкую возможность. Петь Кура не будет, но оно и ладно. Он заменит Владимира Зиву, отработавшего в Кремле, и будет дирижировать Московским симфоническим оркестром. Возможно, что без наглых микрофонов дефекты звучания МСО будут не так слышны.