В хмурый полдень в сквере напротив здания ФСБ собрались те, кто еще не забыл скорбную и мрачную дату. Несколько сотен граждан ежились под мелким дождем, который смывал буквы с полудюжины развернутых плакатов. Под просторными зонтиками помощников неуверенно переминалась с ноги на ногу демократически настроенная элита -- Григорий Явлинский, Владимир Лукин, Борис Немцов. Общественные деятели из «Мемориала» и Российской ассоциации жертв политических репрессий вместе с ними понуро стояли внутри милицейской загородки, выставленной у самого монумента. Снаружи ограждение подпирали бедно одетые пожилые люди с цветами и свечками в руках. Синий автобус с древней звукоусилительной аппаратурой -- только он и напоминал о многотысячных демократических митингах конца 80-х.

У заваленного цветами Соловецкого камня произносились речи. Ораторы вспоминали и предостерегали. Бывший член политбюро, а ныне председатель комиссии по реабилитации Александр Яковлев начал почему-то с приветствия от имени Патриарха Алексия II. Затем он напомнил собравшимся, что общество, как правило, само виновато в трагедиях, подобных 1937 году: «Ведь мы сами отбивали себе ладони, аплодируя парадным речам, сами доносили друг на друга, ели друг друга поедом». Общество тем не менее своей ответственности до сих пор не осознало, но, по мнению г-на Яковлева, постепенно становится свободнее, «и свободу эту уже никому не отнять, ее можем отдать только мы сами».

Артистка Ольга Остроумова прочитала с подиума скорбные стихи... Народ внутри и снаружи ограждения скучал все больше и начинал циркулировать.

Правозащитников это не смущало. «Не страшно, что здесь мало народа, -- говорил Сергей Ковалев корреспонденту газеты «Время новостей». -- Страшен вектор политического развития страны». Тем временем Борис Немцов долго напоминал в телекамеру о том, что Моисей водил свой народ по пустыне сорок лет, чтобы выросло первое свободное поколение. Представители прежних поколений слушали его с напряжением, перегнувшись через ограждение. Когда Немцов закончил, они резво завладели его вниманием и протянули целую пачку документов по... жилищному вопросу. Депутат беспомощно огляделся в поисках московского министра г-на Музыкантского, но того уже нигде не было. Пришлось пообещать сделать депутатский запрос.

Дождь усилился, политики поспешно обложили камень венками и разъехались. Венки были от «Яблока», от СПС, от «Мемориала», от посольств иностранных государств и Союза журналистов. От ФСБ, в отличие от 1990 года, венков не было. Представителей президента и правительства, кстати, тоже не было. Я спросил у милиционера оцепления, будет ли шествие. Тот пожал плечами: «Нет, разрешен только митинг. Сейчас разойдутся».