Массовое взятие заложников в Москве вызвало самую живую реакцию у западных специалистов по разведке и борьбе с терроризмом. С просьбой прокомментировать возможности разрешения ситуации, сложившейся вокруг взятия заложников в концертном зале на Дубровке, газета «Время новостей» обратилась к одному из ветеранов французских спецслужб Константину МЕЛЬНИКУ, бывшему в прошлом советником президента Шарля де Голля и премьер-министра Мишеля Дебре по вопросам безопасности и разведки.

-- Приходилось ли у французским спецслужбам сталкиваться с ситуациями, подобными той, которая сложилась сейчас в Москве?

-- В таких масштабах, конечно, нет. Были случаи, когда брались в заложники пассажиры и экипаж самолета, детский сад... Но чтобы целый театр сразу! Нет, такого я что-то не припомню в мировой практике вообще.

-- Ну и как действовали спецслужбы Франции в подобных случаях?

-- В принципе успешно. Предпринимался штурм, и заложников освобождали... Но, как я могу судить, в Москве ситуация сложилась особая.

-- Насколько мне помнится, во Франции, как правило, заложников освобождали в результате военных операций. Имеет ли смысл начинать штурм Дворца культуры в Москве?

-- На Дубровке сейчас идет сложнейшее противостояние, прежде всего моральное и психологическое. Это все равно что коррида. Задача тореадора -- измотать быка, измочалить его. Первоначальная эйфория, в которой пребывали захватчики в первые часы проведенной ими операции, быстро прошла. Вместо возбуждения явилась усталость. Осаждающим проще -- за ними вся страна с ее огромными ресурсами. Террористы же находятся в ловушке, ими же самими расставленной! Они не могут ни нормально спать, ни спокойно есть, пить, мыться, ходить в туалет... Уже после двух суток таких испытаний нервы у человека становятся на пределе, организм начинает давать сбои, ослабляются зрение, внимание. В этот момент и надо противника атаковать! И здесь многое зависит от так называемых переговорщиков -- психологов-специалистов. У нас во Франции такие люди поистине на вес золота. Если переговорщикам удастся войти в диалог с террористами, хитроумно подчинить их своей воле, направить переговоры в необходимое русло, успех обеспечен. Переговорщики -- это профессионалы высшей пробы, их мастерство осваивают годами. А то, помнится, во время взятия заложников в Буденновске роль посредника пытался сыграть Виктор Черномырдин, тогдашний российский премьер-министр. Чем это кончилось, знают все. Боль той трагедии до сих пор еще не забыта русскими.

-- Другими словами, вы хотите сказать, что переговорный процесс надо вести максимально долго, с тем чтобы потом захватить террористов врасплох?

-- Примерно так. Главное -- суметь точно определить степень усталости террористов. А штурм можно начинать только тогда, когда среди заложников появляются первые жертвы. Пока же есть возможность вести переговоры, необходимо стремиться к мирному разрешению конфликта. Помните, как наши «скорохваты» провели стремительную операцию по освобождению заложников во французском самолете в Марселе? Спецслужбы Пятой республики решились на штурм только после того, как увидели, что воздушные пираты принялись убивать людей. Ни секундой ранее!

-- А можно ли избежать жертв при штурме?

-- Боюсь, что нет. Потери в войне неизбежны, а ведь именно война ведется сейчас с терроризмом. И знаете, что меня еще очень настораживает? Что среди террористов много женщин. Это очень дурной показатель, как говорит опыт. Во-первых, женщины-террористки гораздо отчаяннее и циничнее мужчин. Во-вторых, на глазах у женщин мужчины-террористы нередко начинают соревноваться друг с другом в отваге и удали. И тогда жди необдуманных поступков! Что-то не нравятся мне эти «чеченские вдовы»...