Генерал-лейтенант ракетных войск в отставке Игорь Иванович КУРЕННОЙ (кстати, его сын сегодня трехкратный чемпион мира по самбо и чемпион Европы по сумо) сорок лет назад оказался «винтиком» в гигантском ракетном кризисе, единственный раз в истории реально поставившем мир под угрозу ядерной войны. Молодой лейтенант Куренной весь период Карибского кризиса провел на Кубе. Прибыл он с товарищами на остров под видом советников по сельскому хозяйству. Но служил в ракетной дивизии генерала Игоря Стаценко, у одной из тех ракет Р-12, которая и стала яблоком американо-советского раздора.

-- В силу возраста мы не очень-то задумывались о риске для себя. Перед той спецкомандировкой в 1962 году я женился. Жалко было оставлять молодую жену Анджелу, и я добился, чтобы она поехала со мной. Взяли ее, восемнадцатилетнюю, только что окончившую фармацевтическое училище, в штат госпиталя. Так мы с ней и провели медовый месяц на острове, но путешествие это не было романтическим.

Чего только стоил для нас, «земных ракетчиков», океанский переход. Погрузка на корабль -- ночью, выгрузка -- ночью. Личный состав -- несколько сотен человек -- располагался на кораблях скрытно, в твиндеках (помещения под верхней палубой. -- Ред.). Страшная жара и духота. Впоследствии мы узнали, что еще до нашего прибытия на Кубу американцы провели эксперимент: подразделение морской пехоты погрузили в трюм транспортного корабля и трое суток катали в океане. Больше в таком состоянии держать их не разрешили врачи -- люди оказались крайне измотанными. Американцы сделали вывод о невозможности скрытной, в трюмах, доставки большого количества людей на Кубу. Но они не учли возможности наших солдат и офицеров. Мы выдержали 20 суток.

Сейчас как-то стыдливо умалчивают о роли политорганов, партийных и комсомольских организаций. А ведь они сыграли большую роль. Рассказывали о справедливости кубинской революции, об опасности возможной американской агрессии, интернациональном долге. Говорили убедительно, доходчиво. Хотя все было непросто. И выгрузка на берег, и скрытная доставка ракет в районы базирования, и обустройство быта на голом месте, в непривычных тропических условиях, когда даже прикосновение к неизвестному растению могло вызвать редкое для нас тяжелое заболевание.

Ракеты были укрыты в пещерах на финках (так на Кубе называют наделы земли. -- Ред.) обычных кубинских гуахиро (это крестьяне, которых власти заранее отселили с тех мест. -- Ред.). Оглядываясь на то время, задумываешься, как все это можно было преодолеть? Так и хочется вспомнить всех поименно, от рядового до генерала.

Мы практически не отходили от пусковых установок. Дисциплина была очень строгая. Однажды нас отпустили в увольнение, мы гуляли с женой и воспользовались привезенным тайком фотоаппаратом, хотя это было строжайше запрещено. Сфотографировались даже на фоне пещеры, где и была спрятана наша ракета. Ну, мы же были молодыми.

Сейчас утверждают, что у политиков не было намерения применить ракетно-ядерное оружие, мол, хотели только попугать. Но перед нами стояла однозначная задача: по команде начальства поразить этим оружием конкретные указанные цели. Мы были готовы пристыковать к ракетам ядерные боеголовки. Мы были постоянно вооружены, с противогазами. Что ожидало ракетчиков? При любом варианте -- упреждающем или ответном ударе -- всех нас ждала неминуемая гибель. Но мы были молодыми, и паники среди нас не было. Жить нам, конечно, хотелось, но воинский долг был превыше всего. И мы были готовы к самопожертвованию.