В Центральном Доме художника прошла презентация факсимильного издания биографического справочника «Наши художники», собранного русским журналистом второй половины XIX века Федором Булгаковым. Для антикваров это событие имеет принципиальное значение. Ведь, по словам эксперта галереи -- организатора выставки «Старинный интерьер» Константина Журомского, «фундаментальный труд Федора Ильича Булгакова рано или поздно становится настольной книгой. За все время работы в антикварной галерее не было, наверное, и дня, когда не пришлось бы хоть раз открыть один из старых, бережно хранимых томов Булгакова. Сколько раз странички «из Булгакова» ксерокопировались для экспертов Третьяковской галереи и Центра имени Грабаря, для клиентов и коллег...»

Два тома «Наших художников» Булгакова -- это богато иллюстрированная летопись художественной жизни восьмидесятых годов XIX века: учтены все академические выставки, перечислены все участники и их работы. Факсимильный труд Булгакова выпустило издательство «Трилистник». Цена соответствует амбициям аукционных домов. Сделанный по формуле «два в одном» двухтомник в простом переплете стоит 100 у.е., в кожаном -- 200 у.е. И все-таки, зачем он нужен? Пример. Вот всплывает на рынке картина «Сусанна и старцы» никому не известного «кого-нибудь», да хоть «Дымшица-Коромысленского». Эксперт листает Булгакова и читает о «Дымшице-Коромысленском» неподкупную в своей сугубой позитивистской простоте энциклопедическую заметку: родился там-то, учился здесь-то, выставлялся тут-то. Главные произведения: «Портрет г-жи ***» и «Сусанна и старцы». Благодаря книгам Федора Булгакова инкогнито обретает имя, аукционные цены растут, и все счастливы.

В принципе, презентация труда Булгакова в ЦДХ могла бы пройти по ведомству «тихие семейные радости», если бы не одно «но». Дело в том, что высочайший патронат этой акции осуществлялся самой Третьяковской галереей. Презентация каталога сопровождалась выставкой русской живописи и скульптуры II половины XIX века из частных и корпоративных собраний. На открытии выступала заместитель директора ГТГ по научной работе Лидия Иовлева. Экспертизу собранных по разным аукционам и салонам вещей делали знаменитые специалисты ГТГ и Центра Грабаря. Вступительной статьей к каталогу выставку благословил директор Третьяковской галереи Валентин Родионов.

Посмотрим, что представлено на выставке и чем помимо полноты объективной «базы данных» оригинален труд Федора Булгакова. В первом случае мы видим картины, во втором -- читаем биографии большей частью тех художников, от которых в недавнем прошлом «музейщики»-снобы (тем паче третьяковцы) отворачивались, сердито поджав губки. Константин Маковский, Генрих Семирадский, Тимолеон Карл (Тимофей) Нефф, Юлий Клевер, Сергей Васильковский, Иосиф Крачковский... Орфеи мещанских гостиных, крем-брюле с ванилью. Не только по идеологическим соображениям (потворство мелкобуржуазным вкусам) мир салона и академизма подвергали остракизму. Его действительно презирали. Если уж скверно рисующих передвижников компартия обязывала любить, то хотя бы конфетно-розовому салону можно было указать его истинное место. Это отчасти было делом профессиональной гордости и чести. Теперь та же высоколобая Третьяковка выдает салону индульгенцию. «В настоящий момент художественная общественность приходит к осознанию того, что Нефф, Айвазовский, К. Маковский, Семирадский, Клевер наряду с Репиным, Ге, Васнецовым, Мясоедовым -- это все «наши художники», историческое наследие нашей культуры, гордость и слава русского искусства, от которых мы не имеем права и не должны отказываться. Данная позиция нашла уже выражение в выставочных планах и закупочной практике Третьяковской галереи» -- так во вступительной статье к каталогу написал директор ГТГ Валентин Родионов.

Причин официально объявить салон «нашим всем», по-моему, несколько. Первая, и самая формальная: дополнить историю русского искусства не дописанными в свое время главами. Вторая: желание музеев активно влиять на художественную жизнь, учитывать интересы не только научные, но и коммерческие. Скрепленный книгой Булгакова союз Третьяковской галереи с аукционными домами открывает невиданные перспективы инвестиций в те имена и произведения, что раньше были не в цене. Само собой, поднимается авторитет консультации экспертных отделов музеев. Третья причина: независимо от благословения Третьяковской галереи популярность художников «второго ряда» уже сильно выросла как в научном (монографии, каталоги, выставки), так и в коммерческом (результаты торгов) плане. И музей просто-напросто вынужден реагировать на новые реалии арт-жизни. (Маленькое отступление. Белокурый эфеб, словно спорхнувший с пасторалей салонных художников, представился консультантом галереи «Дача» -- участницы проекта. Он поведал о том, что многие картины будут представлены на близком по времени Антикварном салоне, и даже приоткрыл тайну прайс-листа. Если вы видите работу мастера с именем, Айвазовского или Виктора Васнецова например, готовьтесь выложить за нее больше ста тысяч у.е., «второй эшелон» и крохотные этюды -- раза в два дешевле. Сравнивая цены с теми, что были лет пять назад, вывод можно сделать один: собирать такую красоту выгодно).

Конечно, эпитет «слава русского искусства», данный опусам Клевера и Семирадского, немного тревожит. А ну как произойдет тотальная девальвация ценностей, наступит золотая осень постмодерна и салон уравняет в правах Сурикова и К. Маковского, Репина и Васильковского, Левитана и Крачковского? Сюжеты и техники-то во многом схожи, да и на «корпоративной» выставке в ЦДХ их с гордостью повесили рядом. Причем откуда-то вытащили такого Репина и такого Шишкина, что даже «Норвежский вид» лифляндца Юлия Ивановича Феддерса смотрится на их фоне подлинным пейзажем Рейсдаля.

Действительно, опасность «уравниловки» останется, если в путешествии к академизму и салону Музею выпадет быть ведомым Рынком, а не вести его, если «вкус» и «качество» превратятся в категории слишком субъективные и необязательные.

Смысл слова «салон» амбивалентен и темен. Раньше (XVII--XVIII столетия) это слово было синонимом напряженной интеллектуальной, художественной жизни (вспомним литературные салоны классицизма или рецензии Дидро на выставки Королевской академии). Потом и до недавнего времени словом «салон» клеймилось вычурное дурновкусие, эпигонство, тиражирование найденных кем-то великим приемов, потакание бессмысленной массовой культуре. Сейчас нам предлагают первый смысл найти там, где до недавнего времени был уместен лишь второй. Насколько убедительным поиск получится? Поживем -- увидим. Тем более что Третьяковская галерея готовит сейчас грандиозную по масштабам концептуальную выставку «Пленники красоты. Русское академическое и салонное искусство 1840--1910-х годов». Так что нынешнюю издательскую и выставочную акцию можно считать прелюдией к ней.