Как известно, «О.Г.И.» -- это не только издательство («объединенное гуманитарное»), но и сеть развлекательно-питательных заведений, где народ выпивает-закусывает, покупает книги (не только «огишные»), слушает (если шум позволяет) стихи в исполнении известных поэтов и подпевает славным музыкальным группам. Это по вечерам. Но есть еще воскресные утра, когда кабацкого гама и табачного дыма в знакомых залах поменьше -- об эту пору завсегдатаи отходят на задний план, уступая главное пространство своим малым детям. Которые не только набивают желудки сластями, но и смотрят представления, рисуют картинки, слушают музыку и валяют дурака. Многим нравится. Можно увидеть здесь способ привлечения стабильной клиентуры в «неходовое время» (пока чада резвятся, родители тоже скучать не будут), можно -- как опыт формирование будущей когорты «клубменов», можно -- как любовь к детям. Что, впрочем, первой и второй трактовкам никак не помеха. Словом, «семейная составляющая» занимает в «проекте О.Г.И.» достойное место. А потому неудивительно, что издательство приступило к выпуску новой серии, заимевшей сразу два имени -- «Дети О.Г.И.» (это вверху обложек) и «Книжки на вырост» (это внизу). Пока таких книжек три, и все -- замечательные. Как сами по себе, так и как части «проекта».

Повесть австрийской писательницы Кристины Нестлингер «Долой огуречного короля» написана давно, в свою пору она собрала кучу престижных премий, а на русский язык была переведена П. Френкелем аж четверть века назад. Увы, я прочел ее только сейчас, вслед за средней (одиннадцатилетней) дочерью. И пожалел, что у моей старшей дочери такой радости не было. Впрочем, почти уверен, что ей -- совсем взрослой -- эта сказка об обычной «буржуазной» семье, скрещенная с правдивой историей о «подземельных» куми-орцах (подвальных гномах), понравится и сейчас. Написал «почти», потому что хоть и уберегся пока (тьфу-тьфу!) от «поколенческого» конфликта, вовсе не считаю, что моим дочерям непременно придется по вкусу все, что нравится их папе. Так мыслит о своих отпрысках г-н Хогельман, папа двенадцатилетнего Вольфганга, что и рассказывает о том, как в их доме появилось противное мелкое чудище, для начала сообщившее: «Наз носывать король Куми-Ори Фтор из роду Подземлинги... Наз прогнили возздавшие подоные! Мы паразит временно убежанища!» И тут началось. На самом деле, как сказано в зачине первой главы, «началось все гораздо раньше». Ибо хотя огурцарь -- гнида редкая, но прав мудрый дедушка: сладить с настоящей семьей этой нежити было бы не под силу. Огурцарь в итоге не сладил. Но для этого ото всех Хогельманов многое потребовалось. И дело тут не сводится к борьбе детей (Вольфганга и его старшей сестры) за свои права и их сочувствию добрым куми-орцам, ради спасения которых от мести огурцаря дети решаются на бунт против отца. Не менее важно, что борются они одновременно и за любовь вроде бы очень неприятного (скупого, деспотичного, респектабельного, «правого») папы, польстившегося на лживые посулы огуречного владыки. Ведь папа-то и в конторе своей ревностно служит, и готов подземельному чудищу пособничать ради этих самых детей. Которым так долго не хватало сил быть попросту откровенными с собственными родителями. Разумеется, в повести Нестлингер слышится «левацкая» мелодия. (А в какой хорошей детской книжке она не звучит? И что без нее получится? Только суррогат имени С.В. Михалкова.) Но в то же время австрийская писательница мягко и ненавязчиво объясняет, что кроме «прав» существуют обязанности и, что не менее важно, общие ценности -- терпимость, умение понять другого, готовность к самопожертвованию. (Между прочим, бремя удаления мерзавца-короля из дома Хогельманов берет на себя младший брат рассказчика, единственный, кто любил этого мерзавца совершенно бескорыстно.) Понять это и означает стать взрослым. А настоящий взрослый (вроде деда, что не считает возможным командовать своим сыном, даже когда тот поступает заведомо дурно) помнит, как на самом деле трудно ему приходилось в детстве.

Ребенок хочет свободы. Но свобода вовсе не сулит сплошных радостей. Это на своих шкурах чувствуют герои повести безвременно скончавшегося Константина Сергиенко «До свиданья, овраг» -- брошенные хозяевами собаки. Одни из них проникаются ненавистью ко всем двуногим, другие (их большинство) делают исключение для детей, третьи ждут, что вернутся хозяева, а вместе с ними сытая веселая жизнь. Рассказчик -- пес по кличке Гордый -- ищет своего Человека. Того, кто не бросит. И в конце концов свое счастье обретает. Только в памяти его остаются и печальные истории других обитателей Оврага, и гибель многих из них, от которой чудом спас Гордого его Человек (конечно, художник), и та ни с чем не сравнимая радость, которую мог дать только Овраг. Ныне исчезающий. И лишь поздними вечерами заходящий в гости к Гордому и его Человеку. «Дядюшка Овраг садится на стул, делается важный, и мой Человек рисует его на большом листе бумаги. Потом я подсаживаюсь, и мой Человек рисует нас вместе». Все прошло -- голод, холод, страх, угрозы, в памяти осталась одна лишь сказка Оврага. Может быть, это сказка о детстве. Может быть -- о свободе. В любом случае она совершенно правдива. Как сказке и положено.

Ну да. «Лжи не существует, есть только хромоногая правда». Эти слова Спинозы поставил эпиграфом к повести «Чудаки и зануды» шведский писатель Ульф Старк. Ее героине-рассказчице Симоне тоже двенадцать лет. Но как же сильно она отличается от Вольфганга из повести Нестлингер, который, если вдуматься, годится Симоне в отцы. Сегодняшние дети внешне невероятно повзрослели. И того больше хотят казаться взрослыми. Но при всех устрашающих прибамбасах (курение, крутая музыка, куртки с заклепками, коллективное лапанье подружек и проч.) тинейджеры остаются детьми. И бунт Симоны, неожиданно выдавшей себя в новой школе за мальчика и натворившей чертову тучу безумств, совсем не означает, что пришли новые времена. Чудаки были всегда. Как, впрочем, и зануды. И еще неизвестно, с кем из них ребенку легче ужиться. «Маленькая разбойница» чудесит прежде всего потому, что маму ее -- одинокую экстравагантную художницу -- никак нельзя счесть «нормальной». Симоне хочется, чтобы у нее все было, как у всех, -- в результате она становится героем невероятных, смешных и опасных приключений. А если бы мама была «занудой»? Это наверняка тоже бесило бы прелестного гадкого утенка. (Так поначалу раздражает Симону мамин сожитель -- тихий, скучноватый «бюргер», на деле очень любящий свою падчерицу.) Куда ни кинь -- всюду клин. Во всяком случае именно так видится мир очень многим тинейджерам. И не то печально, что акселерация подводит их к этому состоянию слишком рано, а то, что и много лет спустя -- получив статус «взрослых» -- они от своих обид, комплексов и капризов не умеют избавиться. Не всем же так везет, как Симоне, что нашла не только потерянного при переезде пса, но и первую любовь. Не у всех же были такие славные бабушка (уже умершая, но для девочки живая), дедушка (главный апологет чудачества), мама (да-да, та самая), отчим (да-да, тот самый)... Или у всех? А дети наши (точно как мы столько-то лет назад) просто не всегда могут увидеть, как много кругом хорошего. (И страшного. И неизбежного.) Наверное, по-другому и быть не могло. Дети ведь не чьи-нибудь, а наши. Об этом и рассказывают (и детям, и их родителям) выпущенные «О.Г.И.» «книжки на вырост». Даст бог -- дорастем.