Фестивали составляют существенную часть жизни современного кинематографа, в мире их число перевалило за четыре сотни, и каждый из них, как и человек, -- неизвестно для чего родился, но с возрастом все более отстаивает свою индивидуальность. Выборгский фестиваль, назвавшийся «Окном в Европу», проходит уже восьмой раз, и за это время вполне устоялся. Европейского в нем мало -- разве что внешность: потертая благопристойность бывшего финского города, с замечательными конструктивистскими постройками, бледными северными вечерами, уютными кафе и хорошей гостиницей. Кафе и гостиница -- новые, построенные в расчете на финских туристов, прибывающих в Выборг за водкой, бензином и дешевым ширпотребом. Дома -- старые, обветшалые, но в последнее время, не без участия финских денег, потихоньку реставрируемые. В принципе Выборг было бы правильнее считать «окном в Финляндию», поскольку присутствие этого маленького северного партнера в городе чувствуется на каждом шагу -- все вывески сделаны на двух языках, а на рыночной площади к покупателям вначале обращаются по-фински. Однако в отличие от сферы материальной в области культурной жизни Выборг -- бывший до войны реальным художественным центром Северной Европы -- ориентирован только на Москву и Питер.

И в программе фестиваля на этот раз из европейского кино -- только финская картина «Брошенные дома», снятая в Выборге. На самом деле «Окно в Европу» -- провинциальный российский фестиваль, на который с удовольствием приезжают из года в год одни и те же московские и питерские кинематографисты, а в конкурс попадают те фильмы, которые либо не успели к «Кинотавру», либо были не взяты на него из-за своего недостаточного художественного качества. Фильмов на этот раз привезено много, конкурсная программа весьма насыщенна, однако качество большинства картин таково, что словами не описать, а только руками развести.

В поисках своего лица выборгский фестиваль создал единый конкурс для игровых, документальных и анимационных фильмов. Жюри обещало выбрать фильм-событие, независимо от жанра. Событием стал мультипликационный фильм Гарри Бардина «Адажио», который искренне понравился почти всем -- и жюри, и публике. На мой взгляд, фильм не слишком интересен, поскольку главная его идея -- противопоставление героя толпе -- очень уж избита и выражена слишком просто. Однако банальность кинематографу не противопоказана, публика любит хорошо понимать высказывание автора, особенно если оно сделано в эффектной форме. В фильме Бардина использована техника бумажных фигурок, что-то вроде оригами -- серые, белые и черные бумажные птички наделены одушевляющей пластикой.

Что же касается остальных призов, то их слишком много, и трудно избавиться от ощущения, что наградили практически всех, кто дал себе труд оказать фестивалю честь и прислать на него свое кино. В номинации "игровое кино" победила «Свадьба» Павла Лунгина, и странным было бы иное решение. Все-таки фильм, представленный в конкурсе Каннского фестиваля, награжденный там, совсем свежий, еще нигде не показанный... В конкурс Выборга он попал по счастливому стечению обстоятельств, и не воспользоваться ими было бы глупо. Более характерно для Выборга как раз то, что «Свадьба» не получила Гран При, -- очевидно, что фестиваль склоняется к произведениям более консервативным и "пристойным". «Свадьба» и у жюри, и у зрителей вызвала некоторый протест своим слишком резким ракурсом, отсутствием привычного «гуманизма», хотя все признавали, что картина сделана мастерски.

Приз за лучший документальный фильм достался "Лицу кавказской национальности" режиссера Георгия Габелия, в полном соответствии с традициями фестиваля. Картина неторопливо рассказывает о грузинском композиторе, живущем в Москве: камера пристально всматривается в его лицо с ярко выраженными кавказскими чертами, в то, как он бреется, одевается, как идет по улице, слушает собственную музыку в Большом зале консерватории. Визуальное воплощение отношений телесного и духовного -- как раз та тема, которая способная поддержать интерес в членах жюри -- людях в основном пожилых, сформированных культурой семидесятых. Критика выбрала себе другого героя -- ее приз получила забавная картина документалиста Светланы Быченко «Бегство слонов из России». В этом несколько затянутом, но зато бесспорно оригинальном фильме рассказывается история слонов, которых дарили и императору Николаю Второму, и генералиссимусу Сталину, и генсеку Брежневу. Слон в России -- символ счастья, независимо от того, стоит ли он, маленький и мраморный, на комоде или большой и гипсовый -- на берегах Волги. Слоны в фильме живут в загонах, храмах, ходят по деревенским улицам, на них даже пашут. Интонация закадрового текста сказовая, в фильме использована анимация, компьютерная графика, монтаж старой хроники, а все вместе создает печальный и лукавый образ родины слонов, страны, истово надеющейся на чудо.

Приз за анимацию получил Сергей Овчаров за "Подвиги Геракла" -- продолжение идеи «Фараона», отмеченного два года назад каннским жюри. Что же касается собственно выборгских открытий, то похвастаться особенно нечем. Фильм Ольги Наруцкой «Собственная тень» награжден за режиссуру, однако, несмотря на долгую и в своем роде героическую историю создания этого фильма, он скорее разочаровывает. История двух подруг, одна из которых с детства завидовала другой за легкость, безоглядность и талант, притягивающий окружающих, но и обрекающий на страдания, уж очень «душная», вымученная, для жанрового кино в ней недостает мелодраматизма, а для артхаусного -- искусства. Фильмы "Тайны дворцовых переворотов" и российско-мексиканские "Танцы под ущербной луной" получили по несколько утешительных призов, но что они делают в конкурсе рядом, допустим, со «Свадьбой» -- непонятно. Это очевидное телевизионное «мыло», весьма среднего качества, которое, может быть, и должно соревноваться с себе подобным, но в какой-то отдельной номинации.

Одним из главных отличий фестиваля считается активный интерес к нему местной публики. Действительно, даже на утренних конкурсных просмотрах помимо жюри и журналистов в зале неизменно присутствовало и некоторое количество просто публики. На вечерние просмотры билеты были проданы загодя. В Выборге заняться особенно нечем: два кинотеатра, один драматический театр без своего помещения, театр кукол -- вот и весь арсенал досуга. Так что голодающая публика охотно посещает фестивальные показы. Однако публика публике рознь. Для коммерции реакция публики безразлична -- лишь бы ходили. Для фестиваля -- другое дело. Приветливые, но одинаковые аплодисменты, которыми в Выборге принято сопровождать финал картины, -- плохой ориентир для профессионалов. Внимание зрителей отдает равнодушием, население, довольно благополучное на общем российском фоне, хочет зрелищ и за них благодарно, однако изучить вкус, понять реальные запросы здесь затруднительно. Выборгская публика не партнер фестиваля, а его среда -- доброжелательная, но не питательная. Поэтому и понять, кому фестиваль адресует свои послания, затруднительно. Московичи-организаторы отдыхают на выезде.

Господствует привычка -- собираться, показывать кино друг другу, получать порции взаимных комплиментов. Иметь свой фестиваль. Приглашать к себе гостей. Принимать их радушно и учтиво. Показывать фильмы... Нет в этом, как будто, ничего плохого...

В конкурсе фестиваля был заявлен новый фильм Александра Зельдовича «Москва» по сценарию Владимира Сорокина. Фильм ожидаемый, интригующий кинематографическое сообщество. «Москва» до Выборга не доехала, Зельдович прислал телеграмму, в которой извинился, что не успел закончить, выражал сожаления. Однако люди знающие с самого начала фестиваля уверяли, что картины Зельдовича в Выборге не будет. Поскольку -- зачем ему ее туда везти? Какой смысл? И до тех пор, пока на этот вопрос не будет ясного ответа, выборгский фестиваль обречен на милость случая.