Министру финансов, вице-премьеру Алексею Кудрину конец минувшей недели принес результаты, которые заставили его одновременно радоваться и печалиться. С одной стороны, Россию, несмотря на мрачные прогнозы, исключили из черных списков FATF. С другой -- презентованная им на встрече с президентом России новая редакция закона «О валютном регулировании и валютном контроле», подготовленная Минфином, в нынешнем виде, судя по всему, прикажет долго жить. Во всяком случае, 10 октября премьер-министр Михаил Касьянов снял с рассмотрения правительства в ближайший четверг данный законопроект, отправив его на доработку. Такое решение он принял по итогам совещания в Белом доме, в котором участвовали представители заинтересованных министерств и ведомств, а также Центробанка.

В разговоре с корреспондентом газеты «Время новостей» свидетели разыгравшейся на совещании дискуссии между гг. Касьяновым и Кудриным отмечали, что премьер указал разработчикам документа на противоречия, содержащиеся в их труде. Хотя ставилась задача провести либерализацию валютного законодательства, получилось как всегда: законопроект оказался полон «волевых» норм, когда ЦБ и правительство в любой момент могут вводить различного рода ограничения, причем на неопределенный срок. Говорят, г-н Касьянов не выдержал и сказал, что «закон получился хуже, чем то, что есть сегодня». Некоторые участники совещания пошли еше дальше и назвали позицию г-на Кудрина, а также председателя ЦБ Сергея Игнатьева «весьма консервативной, очень напоминающей позицию Виктора Геращенко».

Еще раньше, 7 октября, собственную экспертизу законопроекта «О валютном регулировании и валютном контроле» провел по просьбе Минфина Российский союз промышленников и предпринимателей. Результат тоже оказался не очень утешительным. Бизнесмены нашли, что закон получился непрямого действия. Кроме того, они отметили несколько неприемлемых, по их мнению, норм: обязанность получать индивидуальное разрешение на проведение ряда операций; ограничения на проведение текущих валютных операций, в частности, на покупку иностранной валюты для осуществления обычной внешнеэкономической деятельности; обязательную продажу валютной выручки в размере 30% без указания на возможность постепенного снижения этого норматива и т.д. Правда, во время своего доклада г-ну Путину г-н Кудрин обещал свести «на ноль» обязательную продажу валютной выручки. Однако оговорился, что, мол, Центробанк свести-то «на ноль» и сведет, «но с правом в каких-то ситуациях ввести регулирующие механизмы».

В свою очередь, представители министерств и ведомств возмутились тем, что Минфин презентовал законопроект как якобы согласованный с ними. Особо негодовали Минэкономразвития и ФКЦБ. Замечания грефовского ведомства г-н Кудрин учесть, очевидно, не мог в силу их повышенной либеральности. Представители же ФКЦБ, обнаружив, что в законопроекте рублевые ценные бумаги отнесены к валютным ценностям, стали удивляться такой минфиновской находчивости. А МНС оказалось обиженным, поскольку Минфин в своем документе лишил его высокого звания агента валютного контроля. После трех часов столь плодотворной дискуссии г-н Касьянов рекомендовал г-ну Кудрину переделать документ с обязательным учетом мнения Минэкономразвития и его (премьерских) замечаний. Не потерявший оптимизма вице-премьер тут же заявил, что законопроект может быть рассмотрен правительством уже 24 октября. Но в руководстве аппарата Белого дома высказали на этот счет большие сомнения.