Напряженность в отношениях между Грузией и Россией хотя слегка и ослабла, но сохраняется. И в Москве, и в Тбилиси недовольны друг другом. О сегодняшней грузинской позиции спецкору газеты «Время новостей» Катерине ЛАБЕЦКОЙ рассказала Нино БУРДЖАНАДЗЕ, спикер парламента Грузии и вице-президент Парламентской ассамблеи ОБСЕ.

- Как вы оцениваете российско-грузинские отношения сегодня?

- Президент Шеварнадзе в беседе со мной положительно оценил встречу с Путиным на саммите СНГ в Кишиневе, и я рада этому. Мы возлагали на это надежды. Российско-грузинские отношения в совершенно ненормальном русле. Не скрою, заявление Путина о Грузии, сделанное 11 сентября, нас очень взволновало. Такие резкие заявления президента свидетельствуют, что напряженность между странами на уровне пика. Не отстала и Дума, приняв жесткое постановление. Встреча президентов дала возможность все-таки строить отношения на основе взаимного доверия. Если мы действительно сможем проконтролировать чеченский участок российско-грузинской границы, многие вопросы будут сняты.

- На данный момент кризис рассосался?

- Наверное, все-таки нет, но выражена воля, чтобы кризис был как-то преодолен.

- В чем же препятствие?

- В России есть влиятельные силы, которым невыгодно перевести наши отношения в нормальное русло. Среди российских генералов есть немало людей, которые не хотели бы, чтобы панкисская проблема была урегулирована. Им нужно на кого-то свалить проваленные операции в Чечне. На кого, если не будет Панкиси? Еще камень преткновения - абхазская проблема. В Грузии никогда не забудут роль в свое время определенных российских сил в этом конфликте. России не следует поддерживать сепаратистов и способствовать ослаблению и раздробленности Грузии. Шеварднадзе предупреждал Россию, что поддержка абхазских сепаратистов вернется бумерангом в Чечню. Так и произошло.

Посмотрите заявление той же Думы о Грузии, где Россия оставляет за собой право в одностороннем порядке сотрудничать с Абхазией и Южной Осетией. «В одностороннем порядке сотрудничать» с территориями моего государства?! Тем более с конфликтными регионами! А МИД России еще направил в этом мае сорок человек из консульского отдела в Сочи, чтобы до вступления в силу 1 июля нового закона, значительно осложняющего получение российского паспорта, успеть предоставить жителям Абхазии российское гражданство! В нарушение грузинского законодательства и тех договоренностей, которые существуют между Грузией и Россией!

- Что страшного в получении российского гражданства?

- На Парламентской ассамблее в Берлине я спросила спикера Госдумы Селезнева, как бы Россия отреагировала, если бы Германия в одностороннем порядке предоставила жителям Калининграда немецкое гражданство? Или курильчане вдруг за месяц стали японскими гражданами? В России действует закон о защите прав соотечественников, который позволяет ей применять вооруженную силу, если гражданам России грозит опасность. Нас беспокоит, что Абхазия и так называемая Южная Осетия де-факто находятся под протекторатом России. Там полным ходом идет незаконная приватизация российскими коммерческими юридическими лицами собственности.

- Как же преодолеть напряженность?

- Некоторые российские политики открыто говорили мне, что не желают нам помочь в решении абхазской и южноосетинской проблемы, опасаясь, что сильная и самостоятельная Грузия не будет оглядываться на Москву. Хотя Россия должна быть заинтересована в том, чтобы получить в лице Грузии демократичное, сильное государство, способное контролировать свои границы. И еще. У России есть «комплекс»: что позволено Юпитеру, не позволено быку. России можно иметь продвинутые отношения с НАТО, ей нужно даже иметь право вето в НАТО, а Грузии нельзя ни в коем случае даже сотрудничать с НАТО и получать от него поддержку.

- Но Грузия же участвует в программе НАТО «Партнерство ради мира», а на членство она не может претендовать в силу внутренних проблем.

- Участвует, и это нам дорого стоит. Отсюда все наши проблемы. Мы прекрасно понимаем, что членство в НАТО - далекая перспектива. Я была бы счастлива, если бы Грузия могла позволить себе быть нейтральным государством. Но в этом регионе, извините, с такими соседями это позволить себе невозможно.

- Правда, что позиции грузинского президента, правительства и парламента в отношении России очень разнятся, причем позиция парламента наиболее агрессивна?

- Парламент любой страны всегда эмоциональнее исполнительной власти. Депутаты свободнее в заявлениях, чем министры. Хотя про министра обороны России этого не скажешь. Это просто выходит за всякие рамки приличия, элементарного человеческого и мужского. В грузинском парламенте таких выражений не позволяли самые агрессивные депутаты.

Различий в позициях законодательной и исполнительной власти нет. В Грузии все за то, чтобы у нас были с Россией добрые отношения, но не за счет наших национальных интересов.

- Какова ваша личная позиция в отношении российских военных баз?

- Мы лучше построим наши отношения без присутствия баз. Они нам только мешают. России эти базы не нужны. В принципе, это были мины замедленного действия, которые нужно было задействовать в нужный момент. Посмотрите на их расположение: одна в десяти минутах от этого здания, другие - в Абхазии, в Аджарии, на границе с Турцией, в местах компактного проживания наших граждан армянской национальности. Поэтому, безусловно, у нас отношение к российским базам очень отрицательное. Вот элементарное неуважение к интересам Грузии. Мы неоднократно в парламенте, в правительстве, через МИД ставили вопрос: раз базы присутствуют, Россия должна платить хотя бы коммунальные услуги Грузии, платить российским военнослужащим, работающим на базах, не в российских рублях, а в лари. Но наши законные просьбы элементарно игнорировались.

Договор о предоставлении России военных баз в Грузии подписан в 1993 году, но до сих пор не ратифицирован нами. Ратификация обуславливалась помощью со стороны России в обустройстве грузинской армии и хоть какой-то подвижкой в урегулировании абхазского вопроса. Ни одно, ни другое не выполнено. Грузия - единственная республика из бывших советских, которая не получила ни-че-го из бывшего советского военного имущества.

- Сейчас многие ушли в оппозицию Эдуарду Шеварднадзе. А вы с президентом в чем-то расходитесь?

- Очень во многом. Президент должен проводить более агрессивную внутреннюю политику. Коррумпированность, синдром безнаказанности - угрозы для национальной безопасности Грузии. У нас как бы стало модой, что министр или другой чиновник, получив несколько миллионов от разных финансовых комбинаций, спокойно уходит в отставку. Это серьезная проблема. По внешней политике я почти полностью согласна с президентом. Хотя роковой ошибкой было сокрытие присутствия чеченских боевиков на нашей территории. В самом начале надо было кричать на весь мир, что у нас появляются боевики со стороны России, в первую очередь обращаясь к России. А мы это делали в кулуарах, когда просили помочь перекрыть границу. Но нам бы все равно не пришло в голову сказать: раз к нам из России приходят боевики, давайте бомбить российскую территорию.

В 1998 году мы просили Думу России помочь перекрыть чеченский участок российско-грузинской границы: складывалось впечатление, что российские спецслужбы как бы создавали коридор для чеченцев, чтобы те ушли из Чечни в Грузию. Россия отказала. Американцы же предоставили несколько миллионов для налаживания нашей пограничной службы. Не отказываться же от их помощи в надежде, что Россия когда-нибудь соизволит на нас посмотреть милостивым глазом?

- Как вы в целом относитесь к обеспечению безопасности СНГ?

- СНГ абсолютно, к сожалению, неэффективная организация. Хотя все-таки это форум общения, и я была против выхода из СНГ. Но. Претензии Грузии к СНГ обоснованы, но наш возможный выход из Содружества не самоцель. Поймите нас правильно, СНГ молчит, когда не выполняются десятки соглашений Совета глав государств Содружества, которые принимались по Абхазии, по грузино-абхазскому конфликту, когда мандат миротворцев неэффективен. И самое главное, должно ли СНГ молчать, когда между Россией и Грузией настолько напряженные отношения? Должно ли молчать СНГ, когда Россия только с Грузией ввела визовой режим? Никто из стран СНГ против этого не выступил, кроме Украины и Азербайджана. Главными принципами СНГ являются экономическое сотрудничество и свободное передвижение. А свободы передвижения для Грузии уже не существует: мы нуждаемся в российских визах.

- Будучи не только спикером, но и юристом-международником, как Вы оцениваете принятую США доктрину «упреждающего удара», в частности в отношении Ирака?

- В мире говорили, что идет определенный торг в контексте Америка - Ирак и Россия - Грузия. Я бы хотела, чтобы ООН играла более важную роль в современном мире. Я была счастлива, когда в деле освобождения Кувейта в 1991 году мир был объединен против агрессии Ирака, и здесь ООН стояла на своем месте и действительно защищала интересы маленького слабого государства. Концепция заключалась в том, чтобы мир объединился против зла. Но сегодня, мне кажется, надо серьезно подумать о перестройке ООН. В свое время право вето и «пятерка» сыграли очень позитивную роль. В том мире невозможно было построить иначе ООН. Но сейчас нужна серьезная реорганизация ООН, чтобы она действительно была гарантом мира. Поскольку ООН сейчас не осуществляет такой функции, естественно, у сильных государств возникает желание подменить ООН. Было бы правильнее, чтобы мы все сообща придумали ту модель ООН, которая более соответствует сегодняшнему миру.

- Г-жа Нино, а вы не собираетесь баллотироваться в президенты Грузии?

- Нет. Категорически. Это слишком большая ответственность. Я не считаю себя готовой для такой должности. Народ возлагает на президентов обычно слишком большую надежду. Мне кажется, даже спикер парламента женщина и то исключение в любом обществе. У меня двое сыновей и муж, который, как и я, юрист, и даже иногда критикует парламент за то, что тот не всегда принимает эффективные законы, и они мешают ему, как первому заму главного прокурора Грузии, эффективно работать. В целом ответственность даже на семье лежит очень большая. Ведь и семья буквально «терроризирована» всем, что происходит в стране. Наша работа не заканчивается за порогом нашего дома. Все проблемы переходят в дом, мы обсуждаем, ищем какой-то выход, волнуемся и переживаем. Тяжело, что у детей нет возможности увидеть мать и отца иногда целыми сутками. Чтобы провести, допустим, субботу и воскресенье вместе, об этом и речи быть не может. Если удается вместе провести хотя бы один день, субботу или воскресенье, это уже праздник. Но я должна отдать мужу должное, он меня очень поддерживает.