Финалистами премии за лучший роман года стали Дмитрий Бортников («Синдром Фрица»; СПб., «Лимбус пресс», 2002), Сергей Гандлевский («Финалистами премии за лучший роман года стали Дмитрий Бортников («Синдром Фрица»; СПб., «Лимбус пресс», 2002), Сергей Гандлевский («НРЗБ»; «Знамя», 2002, №1), Александр Мелихов («Любовь к отеческим гробам»; «Новый мир», 2001, №9--10), Вадим Месяц («Лечение электричеством. Роман из 84 фрагментов Востока и 74 фрагментов Запада»; «Урал», 2002, №2--3), Олег Павлов («Карагандинские девятины, или Повесть последних дней»; «Октябрь», 2001, №8) и Владимир Сорокин («Лед»; М., «Ад Маргинем», 2002). Волею судеб нынешний тур «букериады» стал полем битвы между словесностью и политиканством. Шла она много где, в частности, в сердцах членов жюри, каковыми были прозаик Владимир Маканин (председатель), поэт Татьяна Бек, прозаик Андрей Волос, бард и океанолог Александр Городницкий и критик Валентин Лукьянин. Поскольку политиканство схрумкало литературу до оглашения шорт-листа, элементарное чувство чести заставляет начать с останков словесности.

Литература По здравом размышлении из шести соискателей премии на награду могут рассчитывать двое. От силы трое. Судите сами.

Бортниковский «Синдром Фрица», раскрученный в ходе молодецкой забавы под названием «Национальный бестселлер» (и тут же «прибестселлерным» издательством тиснутый), -- типичная «осетрина второй свежести». Можно любить Юрия Мамлеева и Эдуарда Лимонова, но читать их (как, впрочем, и прочих писателей) лучше в оригинале и по отдельности. Странно, что жюри сочло руководством к действию присловье «тех же щей, да пожиже влей», но эта «игра фантазии» вряд ли зайдет слишком далеко.

«НРЗБ» Гандлевского -- кандидат очевидный. Роман был оперативно републикован издательством «Иностранка», азартно обсуждался в прессе, я подробно писал о нем по выходе (см. «Время новостей» от 21 января 2002 г.), а при анализе «длинного» букеровского списка (4 июля 2002 г.) полагал его лидером. Добавить к похвалам этому изящному сочинению с мастерски закрученной интригой, точно воссозданным «шумом времени» (ранние 70-е), жестким психологическим анализом и ощутимым чувством благородного достоинства автора мне нечего. Кроме того, что я -- в отличие от многих коллег -- полагаю «НРЗБ» более зрелой и смелой книгой, чем «Трепанация черепа», принесшая автору в 1996 году «Малого Букера».

Проза Мелихова никогда симпатий у меня не вызывала, но среди ценителей этого автора немало компетентных литераторов. Александр Агеев как-то назвал Мелихова наследником Томаса Манна, ту же аттестацию повторила на пресс-конференции жюри Татьяна Бек. Мне кажется, что в часто применяемой к прозе Мелихова формулировке «интеллектуальный роман» неуместно второе слово. Мелихов пишет не романы, а беллетризованные трактаты, похожие на его публицистику. Другое дело, что публицистика эта энергична, парадоксальна и близка российской интеллигенции новейшего разлива. Тут простишь буксование сюжета, картонных персонажей и этикетность пейзажей. Тем более что витиеватый слог Мелихова по-своему хорош, многие сентенции по-салонному остроумны (это комплимент; Чаадаев в салонах карьеру сделал), а новый роман не уступает прежним. В конце концов у Гандлевского и Павлова (второго безусловного кандидата на Букера) тоже недостатки есть.

Претенциозный (что видно уже по заголовку) роман американского екатеринбуржца Месяца, видимо, должен представительствовать разом за «авангард» и провинцию. Куда разумнее было бы разделить эти позиции, введя в список роман Евгения Попова «Мастер Хаос» (тоже из «клочков» склеен) и «Легкий привкус измены» Валерия Исхакова, который, печатаясь в «Дружбе народов», живет в Екатеринбурге. Отсутствие этого романа, на мой взгляд, лучшего за истекший букеровский цикл, -- главный литературный промах жюри. Обидно. И даже очень. Всерьез обсуждать навязчиво распиаренную прозу «наследника Бродского» (покойный нобелиат разговорчив был) просто смешно. Вот что бывает, когда «консервативные» судьи хотят показать, что они тоже не лыком шиты.

Павлов наряду с Гандлевским видится мне фаворитом. (Шанс Мелихова все-таки ниже.) Его третий роман (о нем см. «Время новостей» от 1 октября 2001 г.) не уступает «Казенной сказке» (букеровский шорт-лист 1995 года; тогда Павлов «проиграл» Георгию Владимову, что, учитывая мощь романа «Генерал и его армия», и проигрышем не назовешь) и, на мой вкус, решительно превосходит второй («Дело Матюшина»). Кстати, «армейская трилогия» Павлова недавно издана «Центрполиграфом». В рекомендациях его проза не нуждается -- кто хоть как-то следит за текущей словесностью, знает и сильные, и слабые стороны павловских романов, равно как и полярные мнения авторитетных критиков.

Здесь кончается литература. И начинается

Политика. Или позор Собственно говоря, после того, как председатель жюри Владимир Маканин, нарушая все нормы, публично, до «шорт-листного» заседания жюри, озвучил свои приоритеты и сообщил, что коллеги пытаются притормозить шествие Сорокина к букеровским вершинам, рассуждения о какой-то там словесности утратили смысл. Читая и перечитывая прозу Маканина много лет, я твердо уверился в том, что автор «Гражданина убегающего» и «Лаза» человек не просто умный, а очень умный. Нелюбовь Маканина к интервьюерам вошла в пословицу. Случайно что-то сморозить он не может. В принципе. Председатель букеровского жюри обеспечил себе алиби (не дадут Сорокину места в шорт-листе -- виноваты эти), подставил коллег, а заодно их малость пошантажировал. Дело выгорело. Специальное заявление жюри о том, что, по-разному оценивая роман «Лед», они включением оного в шорт-лист кладут свою лепту на алтарь свободы слова, защищают писателя и литературу от поругания, прямо противоречило маканинским ламентациям о философском, гуманистическом и антитоталитарном строе сорокинской поделки. Не говорю о том, что автор «Льда», на всех перекрестках сообщающий о своей аполитичности и попрекающий Солженицына за борьбу с большевистской нечистью, по идее должен бы подать в суд на автора «Андеграунда» за клевету. То-то повеселимся.

Ладно, Маканин в тех же интервью не скрывал своего презрения к литературным премиям вообще и Букеру в частности. (Интересно, зачем тогда в судьи идти? Чтобы сделать наконец-то «как надо»? Но тогда стоило повременить с обличениями.) И вообще, как заметил один из коллег, не зря американские университеты проводили «панели», где Маканин ставился в один ряд с «престижным» Сорокиным. Но остальные-то члены жюри (за исключением сделавшего особое заявление Лукьянина) о чем думали? О свободе слова для Сорокина, чьи книги продаются на каждом углу? О свободе вообще, которая, кстати, подразумевает право любого гражданина обращаться в суд? О стилистике «Идущих вместе», прямо из сорокинских опусов почерпнутой? (Так почему Сорокину можно, а его имитаторам нельзя?) О тех угрозах нашей свободе, что в любой момент могут обрести плоть, поставив интеллигенцию в позицию пастушка, что шутки для неистово кричал «Волки! Волки!»? Или о «либеральном терроре», которым им погрозил замечательный писатель (и сами решайте какой политик) Владимир Маканин? Наверное, обо всем этом и думали. По-моему, скверно, безответственно, ловясь на копеечную провокацию. Но это дело десятое; не в качестве же политических мыслителей были востребованы три профессиональных литератора, что просто (конечно, на время) забыли о литературе.

Лауреат премии «Букер -- «Открытая Россия» будет объявлен 5 декабря. Искренне симпатизируя Сергею Гандлевскому и Олегу Павлову, признавая право на премию Александра Мелихова, не удивлюсь любому результату. В сущности, он не важен. Сорокина уже отпиарили по первому разряду.