С главным военным прокурором генерал-лейтенантом юстиции Михаилом КИСЛИЦЫНЫМ беседует корреспондент газеты "Время новостей" Роза ЦВЕТКОВА.

-- Михаил Кондратьевич, что вы думаете о намерении фракций СПС и "Яблоко" внести на рассмотрение депутатов альтернативную редакцию закона «О прокуратуре», которой предусматривается изъять у нее надзорные функции, оставив только функции расследования уголовных дел и поддержания обвинения в суде.

-- Авторы этого законопроекта фактически ставят вопрос ребром: быть или не быть прокуратуре? Причем сами же и отвечают на него: не быть. Что тут скажешь? Дискуссии о роли и месте прокуратуры в государственной системе, "назревшей" необходимости радикального ограничения ее полномочий либо ликвидации вовсе навязываются нашему обществу уже не впервые. Думаю, и эта кампания не последняя. Все это очень напоминает до боли известное -- «до основания, а затем».

-- Сторонники прокурорской реформы говорят о том, что функции, аналогичные надзорным, может осуществлять, например, Минюст...

-- С моей точки зрения, все это своего рода проявление рыночных отношений: спрос порождает предложение. И здесь появляется большой простор для жонглирования определениями, лозунгами, схемами и понятиями, включая институты государственной власти, к числу которых относится прокуратура. Действительно, а почему бы под модным предлогом "реформирования" не перевернуть все с ног на голову: надзор свести до уровня контроля или, еще лучше, регулируемого и управляемого контроля? Почему бы ради этого не переименовать контроль в надзор, легко убедив неискушенных в этих тонкостях депутатов и граждан во взаимозаменяемости этих функций? Увы, это новейшая история России: и не такие "проекты" у нас проходили. Не желая вдаваться в полемику, хочу лишь выразить уверенность в том, что у власти хватит здравого смысла, чтобы не сделать прокуратуру предметом торга. Даже если прокуратура в том виде, в котором сегодня существует, кому-то очень мешает и не дает развернуться.

Другой вопрос -- необходимость совершенствования деятельности прокуратуры. И такая работа в настоящее время проводится как в центральном аппарате, так и в федеральных округах. Если говорить конкретно о ГВП, то только за последних два месяца мы сократили аппарат на 10%, а за счет высвободившихся штатных единиц укрепили военные прокуратуры окружного и гарнизонного звена, в том числе на Северном Кавказе.

-- И как оценивается обстановка в Чечне с точки зрения главного военного прокурора?

-- Когда я впервые побывал в Чечне, то, к сожалению, убедился, что проблем там действительно немало. Личный состав не в полной мере обеспечен различными видами довольствия. Много нарушений допускается при увольнении военнослужащих в запас. Солдат, к примеру, отслужил положенный срок, а из части его не отпускают -- нет замены. Плохо идет работа по набору контрактников из запаса, многие из них по своим морально-деловым качествам не отвечают предъявляемым требованиям, в связи с чем командование вынуждено их увольнять. Остро стоит вопрос с выплатой денежного довольствия за участие в боевых действиях. Все это требует вмешательства военных прокуроров, этими проблемами мы изо дня в день занимаемся, и небезуспешно. Достаточно сказать, что уровень преступности в частях Объединенной группировки в четыре раза ниже, чем в поднадзорных войсках в целом.

-- Давайте вспомним так называемые "генеральские" дела. Сколько их расследовано за последние несколько лет? Какова судьба проходивших по ним лиц?

-- Эта тема периодически затрагивается в печати, но мне кажется, внимание прессы к "генеральской" теме несколько преувеличено. Всегда утверждал и утверждаю, что абсолютное большинство генералов -- это порядочные, достойные люди, честно исполняющие в сегодняшних нелегких условиях свой воинский долг. Генерал на скамье подсудимых -- это исключение из правил.

В течение 1999 года в военных прокуратурах постоянно находилось в производстве 15--20 уголовных дел в отношении генералов и адмиралов Вооруженных сил, других войск и воинских формирований. Целый ряд уголовных дел был направлен для их рассмотрения по существу в военные суды, и виновные осуждались. Вместе с тем за последние четыре года более 20 уголовных дел в отношении высокопоставленных воинских должностных лиц были прекращены по амнистии. В основном проходившие по ним люди обвинялись в хищениях, злоупотреблении служебным положением, халатности, махинациях с жильем.

Сейчас в ГВП тоже расследуются "генеральские" дела, но, судя по всему, некоторые из обвиняемых также попадут под амнистию. Видимо, если такие законы об амнистии у нас принимают, значит, это кому-нибудь нужно?

-- Как вообще военная прокуратура борется с «ворами в погонах»? Возмещается ли причиненный ущерб армии, гражданскому населению?

-- Вы затронули очень важную тему. Только в 1998--1999 годах по результатам прокурорско-следственной деятельности органов военной прокуратуры государству, а также физическим и юридическим лицам возмещено более 6 млрд рублей. В первом полугодии 2000 года военными прокурорами в ходе предварительного следствия, надзорных мероприятий и по результатам рассмотрения их исковых требований в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства с правонарушителей реально взыскано около 1 млрд рублей. Кроме того, в настоящее время на рассмотрении судов общей юрисдикции и арбитражных судов, а также в стадии исполнения принятых ими и вступивших в законную силу решений находятся заявленные военными прокурорами исковые требования на общую сумму более 1,2 млрд рублей. Я думаю, что это достаточно весомый вклад.