В пятницу в Казани Владимир Путин беседовал с членами Ассоциации мусульманских женщин, добивающейся для мусульманок России права фотографироваться на паспорт в платках-хиджинах. Ассоциация уже дважды подавала иски по этому поводу: сперва в один из районных судов, а затем и в Верховный суд Татарстана. Оба раза истцы проиграли: суды констатировали, что новая инструкция МВД запрещает фотографироваться на паспорт в головном уборе. Президент также публично отказался поддержать требование мусульманок.

Теперь проигравшие готовят обращение в Верховный суд РФ. Но куда большую интригу могут таить в себе внесудебные последствия конфликта. Дело в том, что иск татарских женщин поддержало Духовное управление мусульман Татарстана -- структура, чье положение весьма противоречиво. Возглавляющий его с 1998 года муфтий Гусман Исхаков считается креатурой президента Татарстана Минтимера Шаймиева. Предшественник Исхакова Габдулла Галиуллин, не ладивший с Шаймиевым, находится в жесткой оппозиции нынешнему муфтию и при этом имеет немало сторонников. Оппонентов Исхакова поддерживает и глава Центрального духовного управления мусульман России и европейских стран СНГ Талгат Таджутдин. Он неоднократно обвинял «шаймиевского» муфтия в ваххабизме -- в основном, правда, лишь на том основании, что ряд мечетей в Казани строится за арабский счет. Сам Исхаков в ответ не раз подчеркивал, что «его» верующие исповедуют не ваххабизм, а одну из ветвей классического ислама.

Интересно, что Таджутдин не выступил с активной поддержкой казанских сторонниц шариата. Не менее примечательно, что их инициатива не нашла широкой поддержки в Дагестане, регионе с едва ли не самой сильной в России мусульманской традицией. По нашим данным, никто из двадцати с лишним дагестанских шейхов в последнее время по «паспортному» вопросу публично не высказывался. Это вряд ли может иметь доктринальные причины: запрет женщинам появляться на людях, а значит, и фотографироваться без головного убора содержится в самом тексте Корана. Если же учесть резко антиваххабитскую направленность официального ислама Дагестана, то тишину легко объяснить нежеланием поддержать татарское Духовное управление, на которое -- пусть только на словах -- брошена тень радикализма.

«Развязать» сложившуюся ситуацию наверняка попытается Минтимер Шаймиев, заинтересованный сохранить и «государственническую» лояльность Кремлю, и контроль над мусульманами в своей республике. Теперь он стоит перед выбором: либо «притормозить» паспортную инициативу, либо дистанцироваться от своего муфтия.

А пока платок рискует стать таким же символом экстремистского ислама, как «ваххабитская» борода. Говорят, утверждение бороды в этом качестве заставило власти некоторых мусульманских регионов ликвидировать наконец монументы классикам марксизма. Неужели теперь будут сносить скульптуры доярок?