Шестнадцать лет назад, в перестроечные 90-е, когда страну лихорадило и было не до спорта, фигуристка Анжелика Крылова с новым партнером Олегом Овсянниковым и тренерами Натальей Линичук и Геннадием Карпоносовым уехала тренироваться в США. Выступая за сборную России, танцевальная пара Крылова -- Овсянников дважды побеждала на чемпионатах мира, становилась призером Олимпийских игр. В планах значилась Олимпиада-2002 в Солт-Лейк-Сити. Но за два года до нее спортсменка внезапно завершила карьеру. Из-за травмы.

Год не каталась. А затем возобновила выступление на профессиональном льду. Участвовала в шоу, после чего на пять лет выпала из поля зрения. За это время вышла замуж за известного теперь итальянского хореографа и постановщика программ Паскуале Камерленго. Родила дочь и сына. Прописалась в Детройте. Тренирует. Недавно Анжелика КРЫЛОВА приезжала с американскими учениками на этап Гран-при в Москву, где и побеседовала с корреспондентом газеты «Время новостей» Ольгой ЕРМОЛИНОЙ.

-- Анжела, сейчас, спустя годы, не пожалели о своем решении покинуть любительский лед?

-- Нет, никогда. Я не чувствую за собой вины, что отступила или испугалась. Мое решение действительно оказалось неожиданным. Для всех. И для меня самой. Мы готовились к сезону. Сделали программы, сшили костюмы, планировали выступать. Но я не выдержала. Фигурное катание превратилось для меня в страдания. Сказывались последствия травмы спины, которую я повредила в 1994 году накануне нашего отъезда в Америку. На тренировке после заливки катка рабочие забыли закрыть ворота. Я ехала спиной, поскользнулась и вылетела за борт. Поначалу думала, что сломала позвоночник. Но отделалась ушибом и гематомой. Самое обидное, что незадолго до этого врачи мне сняли гипс с руки. Тоже тренировка. Падение. Перелом. Такое странное стечение обстоятельств.

Травмы в спорте не редкость. Все проходят через них. Но спина продолжала болеть так, что временами я не могла даже двигаться. Раньше соревновательный график у фигуристов был более насыщенным -- три этапа Гран-при, финал, чемпионаты мира и Европы, профессиональные соревнования, 70 выступлений в туре. Нервное напряжение, изматывающий режим, погоня за результатом и отсутствие времени на восстановление -- все это усугубляло травму. И когда врачи мне сказали, что в любой момент при таких нагрузках мне грозит паралич, я поставила точку. В середине сезона. Решила, что больше никогда не выйду на лед.

-- И все-таки вернулись.

-- Только через год. Поначалу думала, что не буду кататься вообще. Больше всего переживала моя мама, вопреки, возможно, здравому смыслу, умоляла попробовать. Но она была уверена, что только так я смогу выйти из стресса. А меня одолевал такой страх, что даже не могла взять в руки коньки. Но время лечит. Постепенно, шаг за шагом, я пришла в себя. И благодарна Олегу, что в той ситуации партнер не бросил меня.

-- Хотя Овсянникову предлагали встать в пару с Оксаной Грищук?

-- Я сама предложила этот вариант. У Грищук тогда возникли проблемы с партнером Женей Платовым. И я сказала: «Олег, ты еще полон сил, выступай». Понимала, что Овсянников может кататься за сборную, да и Олимпиада была на носу. А тут такой дуэт. Они с Грищук бы могли произвести настоящий бум. Но Олег не согласился. Ответил, что хочет кататься со мной. И годы, которые потом мы провели в профессиональном спорте, стали для меня самыми счастливыми. Мы выступали в разных шоу: «Старс он айс», «Чемпионс он айс», участвовали в профессиональных турах. Это был период, когда мы меняли образы, придумывали, творили. Без напряжения, без давления творчески самовыражались.

-- С будущим супругом известным хореографом Паскуале Камерленго познакомились в шоу?

-- В то время он еще не был столь известен и так востребован, как сейчас. Собственно говоря, мы с Паскуале были знакомы давно. Он тоже был фигуристом, катался с разными партнершами. Мы пересекались на соревнованиях, но тесно не общались. Но однажды нас с Олегом пригласили участвовать в шоу «Ромео и Джульетта», постановщиком которого был Камерленго. Мы встретились, и, как пишут в книгах, промелькнула искра. Уже через неделю я поняла, что он именно тот мужчина, с которым я хожу провести свою жизнь.

-- У нас бы это назвали служебным романом.

-- Конечно, у нас было много общего -- фигурное катание. Паскуале поступило предложение поработать в Германии. Мы поехали вместе. Условия были очень хорошие. Энтузиазма хоть отбавляй. Опять же Россия близко. Но не сложилось, поскольку у немцев свои правила, свои разборки. Минусом было и то, что мы не знали языка. Отработав год, решили уехать из Берлина и... завести детей. Я забеременела. Возник вопрос, где жить. Мама звала в Москву, его родители -- в Рим. Я настаивала на Америке, потому что там у меня был дом. Это явилось главным аргументом. Но у Паскуале и у моей мамы не было американских виз, у меня отсутствовала страховка. На восьмом месяце беременности я одна отважилась лететь в США, чтобы все организовать. Рисковала, боялась, вдруг начнутся преждевременные роды. Но успели. В 2005 году на свет появилась Стелла, а три года назад родился Энтони.

Муж получил рабочую визу. Но работы на катке в Делавере, где мы тренировались с Натальей Линичук, не было. В поисках предложений Паскуале мотался по Америке -- Вашингтон, Филадельфия... В Европе он был известен как хореограф-постановщик, а за океаном надо было начинать с нуля. Я сидела с первым ребенком, но тоже пыталась зарабатывать тренировками. Так продолжалось почти год, пока однажды мы не встретили Джеральда Сваллоу, который катался у Игоря Шпильбанда, и он не предложил приехать в Детройт. Шпильбанд на тот момент покинул этот каток, забрав всех учеников. Джеральд работал там скетинг директором, хотел воссоздать танцевальную школу. Мы, не раздумывая, согласились. Продали дом в Делавере и обосновались в Детройте.

За четыре года, что мы работаем на катке, многое изменилось. Паскуале стал очень востребованным постановщиком. С мая по июль его график полностью расписан. Постоянно приезжают спортсмены. Сам он старается не так много отлучаться, только в Японию, к Дайсуке Такахаши. Одиночное катание -- это полностью его епархия. На мне танцы. Но и как хореограф я что-то придумываю. В этом отношении у нас не возникает разногласий. В чем-то супруг на сто процентов доверяет мне -- музыка, идеи... Но последнее слово всегда остается за ним. Нам помогают еще два тренера -- супруга Джеральда Лиз и Наташа Анненкова, которая каталась с Генрихом Сретенским. Сейчас мы тренируем шесть пар, среди которых три юниорские и два дуэта мастеров -- американцы Мэдисон и Кейфер Хаббелл и канадцы Кейтлин Вивер -- Эндрю Поже.

-- Дочку и сына поставили на коньки?

-- Конечно. Сын начал кататься в три года. Баланс у него сумасшедший. Фигурное катание обожает. Постоянно требует: «Мама, на каток». Я очень хочу, чтобы он стал танцором. Дочь тоже катается, ходит на балет. Но у меня очень мало времени, чтобы заниматься своими детьми. Только в выходные. Муж категорически против их занятий фигурным катанием. А я считаю, это важно. Не могу поверить, чтобы наши дети не умели стоять на коньках.

-- Есть различия в тренерской работе в нашей стране и за рубежом?

-- Я не могу сказать, что состоялась как тренер. Только два года назад начала серьезно погружаться в эту работу и чувствую себя пока слепым котенком. Несмотря на огромный спортивный опыт, для меня это совершенно новая область. Как фигуристка, я знала, как себя настроить, слышала себя, а тут к каждому спортсмену нужен индивидуальный подход. С одной стороны, это выматывает, но, с другой, безумно интересно. Я бы с удовольствием занялась спортивной психологией. Но сейчас нет времени. Да и потом я не настолько хорошо владею английским языком, чтобы обучаться в США. Но, возможно, когда-нибудь займусь.

Мне кажется, что различия между нашими и зарубежными тренерами, спортсменами зависят от менталитета. Безусловно, канадские и американские фигуристы так же, как и наши, нацелены на результат. Но при всей стопроцентной отдаче они научились получать удовольствие от того, чем занимаются. Ведь ты можешь и не выиграть медаль, но то, как подвел себя к старту, переборол страх и с удовольствием откатал программы, -- огромное достижение. А если, даже став первым, ощущаешь неудовлетворение собой, то это не то, какой-то червячок все равно будет сидеть внутри. Естественно, что, будучи воспитанной советской системой, я давлю на учеников. Американские тренеры не такие. Устал -- отдохни. Завтра придешь. А я все равно: «Ребята, надо, надо». И мне кажется, что эта русская закалка с американским умением получать удовольствие и дают такие результаты.

-- На ваш взгляд, что является ключом к успеху в тренерской работе?

-- Открытость. Понимаете, наш вид спорта в чем-то ограничен, и чтобы черпать новые идеи, надо постоянно развиваться. Общаться с балетными, цирковыми людьми, акробатами, брать классы хореографии. Надо быть открытым для всего нового. И мне кажется, что первой это поняла Татьяна Тарасова, когда стала работать в США. Она собрала вокруг себя много людей самых разных профессий. Музыкантов, хореографов, фигуристов, из которых потом получились классные тренеры. Тарасова постаралась создать команду творческих единомышленников. И это привело к успеху. Линичук в этом плане была более закрытым человеком, и, наверное, в этом ее главное упущение.

Но Наталья Владимировна дала мне много пищи для размышлений. И когда у меня случаются критические моменты, то я нередко думаю, а как бы поступила она? Но вместе с тем я не хочу перенимать ее взгляд на танцы. Хочу привнести свое. Тренирую спортсменов так, как чувствую и понимаю сама.

Мне нравится, что новое поколение российских тренеров более открыто и менее агрессивно. Сейчас на соревнованиях, когда встречаешь Шпильбанда, Жулина, других, с которыми в принципе соперничаем, нет такого, чтобы мы прошли мимо и не поздоровались, как это было раньше. Тренеры стали более позитивными, лояльными, и спортсмены это чувствуют.

-- Вы никогда не думали взять пару из России?

-- Сейчас, прожив столько времени в США, я понимаю, насколько было трудно Наталье Линичук перевезти в США всю нашу группу. Решить проблемы с жильем, питанием, тренировками, страховками. Она проделала неимоверную работу. Я знаю, что Марина Зуева и Игорь Шпильбанд сейчас работают с Яной Хохловой, но она в фигурном катании далеко не новичок. Если начинать с нуля, брать молодых, то возникают огромные сложности -- с родителями, переездом, организационными моментами. Пока мы не готовы на это пойти. Но я очень хочу и верю, что когда-нибудь это получится.