Судя по всему, своим «Особым мнением» Стивен Спилберг окончательно реабилитировал себя в глазах прогрессивной общественности. После того как по серебряному блюдечку футуристической паранойи покатились глазные яблочки Тома Круза, все как-то сразу позабыли и подаренное Шиндлеру колечко из золотых коронок, и бунт на корабле «Амистад», и недостреленного рядового Райана. Забыли, впрочем, и то, что двадцать лет назад именно Спилберг чуть было не подвел под монастырь то самое направление кинофантастики, которое он столь успешно окучивает сегодня. 1982 год был для жанра этапным -- на экранах практически одновременно появились «Бегущий по лезвию бритвы» Ридли Скотта, «Видеодром» Дэвида Кроненберга, «Нечто» Джона Карпентера и «Жидкое небо» Славы Цукермана. Но едва поднявших голову киберпанков-психоделиков с довольным урчанием растоптал глазастый космический недотыкомка. По кассовым сборам спилберговский «Инопланетянин» на несколько световых лет обогнал всех вышеперечисленных конкурентов вместе взятых. Да и в Белый Дом президентской чете отвезли для специального просмотра вовсе не «Бегущего». Хотя кто знает -- возмечтай в свое время Рональд Рейган об электрических овцах, может, и «Особое мнение» показалось бы сегодня не более чем производственной драмой, основанной на реальных событиях.

Но все случилось так, как случилось, и в канун своего юбилея «Инопланетянин» вернулся в кинотеатры. Измененные, доработанные и возвращенные в обновленную версию сцены не сильно меняют общее впечатление, при желании их можно и вовсе не заметить. Куда интереснее вглядеться в то, что все эти годы вроде бы оставалось на виду. Например, в зеленый отросток триффида -- хищного растения из экранизации романа Джона Уиндема, -- обнаружившийся в инопланетной коллекции (сцена эта отчетливо рифмуется с эпизодом из второго «Хищника», когда камера мимолетно скользит по выставке трофеев заглавного героя и на секунду задерживается на черепе Чужого). Триффид, к слову, был существом хоть и агрессивным, но немногим менее разумным, чем подружившийся с И-Ти мальчик Эллиот (Генри Томас). И поневоле призадумаешься: зачем пришелец звал мальчугана с собой, не суждено ли было Эллиоту, прими он приглашение, пребывать в чужом мире в качестве экспоната гербария? Или чрезвычайно забавный момент, в котором И-Ти, оставшийся дома один и напившийся пива из холодильника, телепатически передает Эллиоту состояние опьянения средней тяжести. Мальчик и пришелец синхронно и очень потешно икают и заваливаются на бок. И за этими кульбитами как-то теряется мысль, откуда вообще в холодильнике взялось пиво (ведь отец семейства Эллиотов убежал в Мексику с любовницей, а многочисленные дети все как есть несовершеннолетние). Вывод один: матушка (Ди Уоллес-Стоун) попивает самостоятельно. Да и весьма откровенный кошачий костюм, который она выбирает для хеллоуиновского маскарада, не оставляет сомнений в ее, мягко говоря, смятенном состоянии. Одна надежда на Питера Койота в роли спецагента, который приехал в городок анализировать ситуацию, но куда большее внимание уделяет вовсе не инопланетному гостю, а самой хозяйке дома. Хочется верить, что в результате все у них получится, и семья Эллиота снова станет полной. Тем более что за семейным столом, заваленном коробками с пиццей и настольными играми, от персонажа Койота явно будет куда больше пользы, чем на госслужбе: то, как Спилберг показывает работу людей в черном, достойно отдельного гимна. Режиссер совершенно напрасно вычистил с пленки изображение оружия -- по всему видно, что агенты все равно не умеют с ним обращаться и пистолеты в их руках немногим опаснее пририсованных впоследствии фонариков. О том, как на самом деле вели, да и ведут себя американские спецслужбы во время близких контактов любого вида, можно узнать из недавнего романа Стивена Кинга «Ловец снов»: всем другим методам они предпочитают тактику выжженной вместе с мирными обывателями земли. А здесь -- ни тотального карантина, ни немедленного оцепления населенного пункта армейскими подразделениями. Только малышня путается под ногами людей в комбинезонах и мешает проводить исследования.

Но это все так, музыка навеяла. На самом деле спилберговский «Инопланетянин» все равно остается главным фантастическим фильмом всех времен, идеальной сказкой для всей семьи, да и просто объективно хорошим и непротивным фильмом. В первую голову потому, что тут есть настоящее, воистину космического масштаба чудо, -- и это, кстати, вовсе не заглавный герой. Чуду в тот момент было шесть лет от роду, и по сию пору оно носит имя Дрю Блит Бэрримор. Видеть эту девочку радостно и немного жутковато -- как бывает страшно вдруг заметить на лице агукающего младенца неожиданно осмысленное выражение. Ну не может ребенок в таком возрасте так лицедействовать -- сверхпрофессионально, прекрасно отдавая себе отчет в собственных возможностях, искреннее и непосредственно ровно настолько, чтобы не пережать и не превратить происходящее в засахаренный фарс. Гении обычно повторяются в третьем поколении -- Дрю, внучка великого Джона Бэрримора, подтвердила это утверждение как никто. Всего через два года после «Инопланетянина» она сыграет по сию пору лучшую свою роль: ее воспламеняющий взгляд разнесет в экранизации стивенкинговской «Порождающей огонь» секретную Контору -- ту же самую, что опростоволосилась в «Инопланетянине», но куда более жестокую и безжалостную к мирным обывателям. Но пока что глаза гениальной девочки все еще полны самых натуральных слез от расставания с неземным дружком. И ничего не поделаешь -- придется хлюпать вместе с ней.