Банк России не планирует использовать китайскую валюту в качестве резервной. Приговор, который вынес вчера первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев, был суров: «Юань является ограниченно конвертируемой валютой. Безусловно, он не может быть резервной валютой -- ни глобальной, ни региональной, никакой». Все по учебнику: чтобы вкладывать резервы в какую-либо валюту, Центральный банк должен быть уверен в том, что легко сможет ее продать. На этой неделе МВФ, пользуясь той же логикой, отказал юаню во включении в корзину, по которой рассчитывается курс SDR -- своеобразной валюты фонда. Обсуждая этот вопрос, члены совета директоров фонда признали: да, Китай бурно развивается и стал уже третьим по величине экспортером мира, но курс юаня по-прежнему определяется не рынком, а государством, что критериям МВФ никак не соответствует. «Высокая ликвидность -- первое требование. Если ее нет, и разговоров о резервной валюте быть не может», -- соглашается с Улюкаевым глава департамента анализа казначейских операций и финансовых рынков Сбербанка Николай Кащеев.

Но разговоры ведутся и в России и в Китае. Улюкаев вступил в невольную полемику с другим зампредом ЦБ Виктором Мельниковым. Тот на днях сделал заявление, с удовольствием подхваченное китайскими СМИ, -- о том, что в связи с ростом экономики Поднебесной юань неизбежно станет мировой резервной валютой. Такие слова ни к чему не обязывают, но Улюкаев вчера подчеркнул: заявление Мельникова -- его личное мнение, а позиция Банка России не меняется. Сейчас российские резервы инвестируются в основном в доллары и евро, меньшая часть -- в фунты и иены. Перемен пока ждать не стоит.

Небольшой шаг к статусу региональной резервной валюты юань, правда, сделал, и как раз в России. До конца года на ММВБ и китайских биржах начнутся торги в паре рубль/юань. Но экономисты предупреждают, что торги могут не привлечь большого числа игроков и оказаться декларативными. Китайским компаниям еще имеет смысл накапливать рубли -- это конвертируемая валюта, хоть и не без сбоев, инфраструктура финансового рынка в России еще слабая. А вот российским покупателям юани не так уж нужны: на китайском рынке обмен юаней на другие валюты жестко регламентирован. Китайские деньги могут пригодиться импортерам товаров из КНР, но они и так имеют права вести расчеты с партнерами в юанях. «В конце концов на биржах торгуют и белорусскими рублями, а что толку?» -- указывает Кащеев.

Чтобы китайская валюта вошла в клуб избранных, нужна реальная либерализация валютного законодательства КНР, а это от российского ЦБ уж никак не зависит. Сейчас Национальному банку Китая трудно отпустить юань на свободу -- слабый курс национальной валюты помогает экспортерам. «Такой шаг мог бы стать частью общего решения по исправлению глобальных дисбалансов» -- считает главный экономист российского Deutsche Bank Ярослав Лисоволик. Это потребовало бы встречных шагов со стороны США -- главного торгового партнера Китая. Например, американцы могли бы снизить барьеры на пути прямых инвестиций из Китая. Но, как показывают итоги саммита G20 в Сеуле, ведущие мировые экономики не склонны брать на себя конкретные обязательства.