Киноведческие книги по современному кино у нас, к счастью, все еще выходят. Однако поскольку денег ими не заработаешь, обычно это либо пример настоящего энтузиазма исследователя, увлеченного наукой и потому рассчитанный на профессиональную и узкую аудиторию, либо собранные вместе статьи известного критика, написанные для периодических изданий, слегка (или не слегка) специально обработанные в соответствии с общим замыслом. Но ведь если критик достаточно серьезный, то и для периодики он пишет не случайные и разрозненные заметки, но ведет своего рода дневник наблюдений за кинопроцессом. И собранные в книгу статьи и интервью сами собой выстраиваются в некий цельный текст. Но для этого надо действительно уметь видеть в текущем процессе признаки мегасюжета.

Это получается, например, у Андрея Плахова, который в последние годы выпустил в издательстве «Амфора» уже три части своего обзора «Режиссеры настоящего»: «Визионеры и мегаломаны», «Радикалы и минималисты» и «Индивидуалисты и универсалы». Пару лет назад в издательстве «КоЛибри» вышла совсем иная по структуре книга другого ведущего критика Юрия Гладильщикова «Справочник грез. Путеводитель по новому кино» -- здесь современная кинематография рассматривается не через персоналии, а через фильмы, и после 240 рассказов о соответствующем количестве довольно субъективно выбранных картин мир кино кажется освоен по-родственному.

Антон Долин, чья новая книга вышла в этом году в издательстве Ad Marginem при поддержке кинопрокатной компании «Вольга» -- считается хотя и уже известным, но все еще критиком, однако это вовсе не дебют. Долин -- автор двух исследований, выпущенных в издательстве НЛО в престижной серии «Кинотексты» -- «Ларс фон Триер. Контрольные работы» (2004) и «Такеси Китано. Детские годы» (2006).

Новая книга тоже посвящена режиссерам -- тем, кто делает кино нового века, и в ней из 27 героев только один российский, Андрей Звягинцев. Впрочем, румын, датчан, чехов, малазийцев, португальцев тоже по одному. Зато семь американцев, но Америка реально делает кино для всего мира, и вовсе не только глянцевое.

Строение книги игриво и интригующе. Все режиссеры распределены между тремя блоками: «Постмодернисты», «Реалисты», «Идеалисты», к котором в качестве пояснения есть еще и итальянские подзаголовки Inferno, Purgatorio, Paradiso, что скорее всего призвано напомнить о «Божественной комедии» Данте ... Тем более что внутри каждого из блоков по девять глав, как девять кругов, каждая посвящена одному режиссеру. Главы называются как девять фильмов прошлого века, ставших событием: девять глав -- девять фильмов («Амаркорд», «Покаяние», «Фотоувеличение»...). При этом названия в каждой части повторяются, и для пытливого читателя это головоломка: почему автор маркирует Триера, Мендеса и Звягинцева «Зеркалом», Тарантино, Зеленку, Андерсона «Словом», а Миядзаке, Пуйю и Аменобара «Тупиком»...

Но если эта формальная загадка для меня лично остается без ясного ответа, то другие сопоставления, не столь затейливые, но куда более существенные, делают эти «очерки кино нового века» интересными для чтения.

Описывая фильмы, актуальные для нынешних фестивальных орбит, отслеживая из судьбу и размышляя об их строении, Долин много и охотно вставляет в текст фрагменты своих бесед с творцами, что создает эффект включения в их личный мир. Выясняется, что рефлексия современных кинематографистов вне зависимости от страны и культуры приводит их к одним и тем же основным темам. В сущности, их можно было бы свести к одной, общей: Бог умер или нет? Ну и производная -- кино еще есть или его уже не существует?

От сложного ко все более простому -- вот общее движение практически всех выбранных Долиным персонажей. Простому, то есть основе, то есть фундаментальным ценностям. То есть отказ от личной прихотливости и возвращение к цельности глобальных единств. Или только попытка их нащупать? Одиночество художника достигло какого-то предела, и каждый теперь пытается найти выход из тупика. И хотя «превращение взрослых в детей необходимо, чтобы проект был успешным», кино ХХI века все же пока не способно столь кардинально отказаться от игр в ассоциации, метаморфозы и созвучия. Движение вроде бы уже началось, но индивидуальное сознание ставит ловушки в самых неожиданных местах.

Хотя, казалось бы, как говорит один из самых необычных режиссеров нового века Кристи Пуйю: «Восстанови факты точно и правдиво, и Бог появится сам собой».