С сегодняшнего дня в московском Новом Манеже можно увидеть произведения тех, кто создал историю изобразительного искусства второй половины XX столетия: Армана, Жана Дюбюффе, Жана Тэнгли (Тингли), Роберта Раушенберга, Эрро. Их опусов в российских собраниях кот наплакал. Потому не стоит упускать возможность увидеть воочию то, что, начиная с советских времен, воодушевляло к свершениям отечественных мастеров неофициального искусства. Причем воодушевляло чаще не личным знакомством с произведениями, а посредством листания, точнее, пожирания глазами картинок из ведущих мировых журналов по современному искусству.

Представьте себе, что работы столпов модернизма привезли не из Центра Помпиду или нью-йоркского Музея современного искусства, а из корпоративной коллекции автомобильной компании Renault. Тут важна сама история собрания. В России аналогов не наблюдается. У нас ведь кто собирает? Банки, олигархи, продвинутые чиновники. Так, чтобы крупнейшее производство интересовалось «совриском», -- да что вы. Скорее анафеме придадут. Потому в России собрания специфические. Нацеленные в основном или на конъюнктуру рынка, или на гипотетическую малую версию истории новейшего искусства (принцип «каждой твари по паре»). Потому коллекции, может, и неплохие, но чаще всего обезличенные, не соотносящиеся ни с образом коллекционера, ни с тем делом, которым он занимается.

Не то -- Рено. Тут реноме другое. Рассказывает хранитель коллекции Renault, куратор выставки Анн Индри: «В 1967 году производитель автомобилей начал свою меценатскую деятельность, но это было меценатство совершенно нового типа. Речь шла не о том, чтобы купить уже законченные произведения или оказать спонсорскую поддержку какому-то событию современной художественной культуры, но о том, чтобы предугадать рождение новых талантов в искусстве и помочь им развиться, оказывая разнообразную поддержку... предоставить им доступ на производство, в проектные бюро, в рабочее пространство заводов и, таким образом, дать творческий импульс, который вдохновил бы их на создание уникальных произведений». Компания покупала понравившиеся произведения в коллекцию. Остальные, созданные при спонсорском участии Renault, могли автором продаваться самостоятельно. И это не только щедрость мецената, но и тонкий имиджевый расчет: купленные в коллекцию Renault работы поднимают престиж автора. Его произведения узнают в галереях, в других принципиальных для артжизни институциях. Он становится известен и ценен (во всех смыслах). Хорошо и ему, и Renault, что участвовала в сложении его имиджа и владеет теперь уже дорогими (во всех смыслах) его опусами.

Впрочем, надо сделать оговорку, что не все мастера пришли в Renault безвестными. Тот же Раушенберг с пятидесятых -- лидер американского поп-арта и сотрудничал с Renault на правах приглашенной звезды. Программа поддержки Renault современного искусства под названием «Исследования, искусство и производство» длилась почти двадцать лет и завершилась в 1985 году (логично, что с финалом эры модернизма). Теперь в офисах и цехах заводов около пятисот произведений, способных вызвать зависть у многих амбициозных музеев.

Вторая главная тема: а что, собственно, создавали художники, путешествуя по цехам компании? Что изображали и воспевали? Да, верно. Поэтику и мифологию машины, пластическую выразительность чистой конструкции, энергию скорости, движения. Все эти составляющие определяют драматургию московской выставки. Стратегия беспроигрышная, ведь образ машины -- один из базовых в языке искусства модернизма. Можно вспомнить и футуристов, обожествлявших новые энергии мира (переформатировавшие привычные категории пространства и времени), и конструктивистов, и сюрреалистов. Вплоть до созданного в экстатическом переплетении сюрреалистических и поп-артистских идей фильма Джона Карпентера по роману Стивена Кинга «Кристина» (1983), в котором машина оживает в смысле самом буквальном и жутком.

Фактура автотемы более чем богата. Представленные на выставке художники транслируют многие смыслы предложенной темы. Классик французской и мировой фотографии Робер Дуано, начинавший карьеру в качестве штатного фотографа Renault (1934), создал серию чудесных по красоте снимков, в которых поэтизируется сам процесс создания (даже лучше в случае с ним -- творения) автомобиля. Мягкие светотени, воодушевленные лица, воспринимающиеся не хуже, чем композиции Лисицкого и Родченко, горы вентиляторных лопастей или плавильные печи. И далее прогулки на роскошных машинах с прекрасными дамами за город, по аллеям старинных парков. Да это же готовый фильм! И авто в нем одушевлен в самом добром смысле.

Впечатлили кинетические скульптуры Жана Тингли из автомобильных поршней и колесных механизмов, запаянные Арманом в плексиглас, выглядящие драгоценными слитками золота. И обыкновенные автомобильные провода, двигатели, скребки, а также скоростные вихри в поп-артистских коллажах Раушенберга. И вселенские горизонты собранных из автомобильных деталей живописных пейзажей Эрро. И, конечно, серия из восемнадцати картин и объектов начала 70-х «Бурлескный роман» Дюбюффе. Знаменитый мастер «арт брют» (брутальное искусство) специально для залов компании с помощью заимствованных им из производства материалов (полистирол, полиэфир, полиуретан, пластмасса, пластик) устроил неуемный театр формы, развивающийся подобно делению и синтезу биологических и техногенных клеток и обращенный к тайникам подсознания.

Выставка проходит в рамках Года Франции в России и России во Франции. Интересно, наступит ли время, когда в лучших залах Парижа будут принимать коллекцию «ВАЗ» или «Москвич»?