В России существует несколько представлений о том, как дальше обустраивать Северный Кавказ. Об одном из них в понедельник вечером докладывал президенту Дмитрию Медведеву его полномочный представитель в Северо-Кавказском федеральном округе (СКФО) Александр Хлопонин. Это видение ситуации и возможных путей ее изменения подробно изложено в подготовленной аппаратом г-на Хлопонина и утвержденной российским правительством Стратегии развития Северного Кавказа до 2025 года. С точки зрения стратегии все на Кавказе пока идет по плану. Но президент справедливо отметил, что темп, набранный преобразователями российской горной окраины, пока явно недостаточен.

Дмитрий Медведев прямо высказал это Александру Хлопонину: «Медленно работаем, причем все. Я это и вам говорю как вице-премьеру, и, естественно, всем другим коллегам, которые этим занимаются в территориях, -- надо активнее это все продвигать». Более того, президент пригрозил отставками региональным лидерам: «Хотел бы, чтобы вы мне доложили, в том числе о том, как справляются со своими обязанностями отдельные руководители территорий, входящих в Северо-Кавказский округ. Потому что если кто-то не может, то он и не должен работать. И я приму соответствующие решения».

Тем временем самый яркий из руководителей территорий, входящих в СКФО, глава Чечни Рамзан Кадыров, у которого пока, кажется, нет оснований для неуверенности в личной политической карьере, на собственном опыте проверял, насколько пригодна для туризма горная часть Чеченской Республики. Г-н Кадыров сутки провел в чеченских горах и пришел к выводу, что развитие там туризма не только возможно, но и необходимо. Потому что иначе жители небольших горных сел окончательно переедут на равнину, и эти живописные места опустеют. Пресс-служба главы Чечни сообщила, что лидер республики отведал шашлыков на морозе у отметки 3000 м над уровнем моря и в связи с этим вспомнил о Европейских Альпах: "Часто приходится слышать о Швейцарии и других странах, когда речь заходит о турбизнесе. Я уверен, что горы Чечни ни в чем им не уступают. Я часто бываю в горах и каждый раз не могу не насладиться этой красотой".

Горы Чечни действительно отличаются первозданной красотой. В советские времена здесь было несколько туристических баз и спортивных тренировочных комплексов. Туристические маршруты, главным образом летние, пролегали по горным лесам, альпийским лугам Итум-Калинского района, вели к красивейшему озеру Кезиной-Ам. Теперь власти Чечни планируют воссоздать всесезонную, в том числе горнолыжную туристическую индустрию, создав попутно сотни рабочих мест в трех районах, выбранных для формирования чеченского «туристического кластера», -- Итум-Калинском, Введенском и Ножай-Юртовском.

Проблема в том, что до недавнего времени (а отчасти и до сих пор) именно эти районы ассоциировались у многих россиян отнюдь не с туристической романтикой, а с ужасами локальной войны. Итум-Кале российские военные и пограничники прозвали «крышей» за его высотное расположение над всей остальной Чечней, Ведено долго славилось как родина и столица Шамиля Басаева, а потом было центральной штаб-квартирой так называемой горной группировки Минобороны РФ, тропы Ножай-Юртовского района выводили боевиков в соседний Дагестан. В связи с этим альпийские ассоциации Рамзана Кадырова не могли не напомнить грустного анекдота времен активной фазы боевых действий о том, как военная пресс-служба ранним утром привезла высоко в горы иностранных журналистов и стала воодушевленно показывать им красоты и величие окружающих пейзажей: «Ну чем не Швейцария?» -- «Да, действительно красиво, но давайте уедем, пока швейцарцы не проснулись».

Впрочем, глава Чечни известен своим оптимистическим взглядом на вещи. Он считает, что численность непримиримых боевиков, оставшихся в Чечне, не превышает нескольких десятков человек, и очень скоро туристы получат прекрасную возможность посетить республику. Говоря начистоту, в ней уже сейчас есть на что полюбоваться -- в регионе практически нет индустрии, зато отстроенные после войны чеченские города местами выглядят куда лучше столиц сопредельных регионов, не знавших войны как минимум последние 65 лет. А человеку, впервые очутившемуся на главной площади Грозного, может показаться, что он попал в Стамбул.

Интересно, что Чечня не упоминалась в проекте создания северо-кавказского туристического кластера, презентованном этим летом на Петербургском экономическом форуме. Общая стоимость проекта, в который предполагается привлечь в основном частные инвестиции, ориентировочно составляет около 400 млрд руб., что даже больше суммы, которую Россия вкладывает в предолимпийскую подготовку района Сочи. Новые очаги горнолыжного и горного туризма должны согласно проекту появиться в Адыгее -- это единственная кавказская республика, оставшаяся в составе Южного федерального округа после создания СКФО, в Кабардино-Балкарии (Приэльбрусье), Карачаево-Черкесии (Архыз), Северной Осетии (Мамисон) и Дагестане (Матлас, район Хунзахского плато). Существующие пока в формате компьютерной презентационной программы кавказские курорты будущего поражают воображение -- особенно на контрасте с тем, что существует на их месте сейчас.

Несмотря на то что Рамзан Кадыров уже давно вынашивает идею включения Чечни в число наиболее перспективных туристических направлений на Кавказе, его республика в этот список включена не была -- и теперь он, по всей видимости, решил развивать свой проект локальной, чеченской Швейцарии.

Некоторые российские эксперты пока не уверены в том, что проекты развития кавказского туризма действительно когда-нибудь заработают в полную силу, позволят создать рабочие места, привлекут отдыхающих и принесут прибыль тем, кто вложится в их развитие. Однако уже сейчас формируются группы, готовящиеся осваивать бюджетные деньги, которые в этих проектах неизбежно появятся: известно, что при общей стоимости проекта большого туристического кластера 400 млрд руб., 60 млрд собирается вложить правительство РФ -- на цели развития инфраструктуры, без которой никакие инвесторы на Хунзахское плато просто не пойдут. Вне зависимости от того, когда по новым трассам покатятся довольные лыжники и произойдет ли это вообще, эти инфраструктурные вложения сами по себе являются вполне лакомым куском. В любом случае вокруг большого проекта всегда формируется целая система финансовых потоков и желающие припасть к ним уже готовятся отталкивать конкурентов.

Рамзан Кадыров, который недавно сообщил одному из западных СМИ, что он, хвала Аллаху, может делать все что угодно, пока ему помогает премьер-министр России Владимир Путин, едва ли может быть отнесен к тем северокавказским губернаторам, которым Дмитрий Медведев в понедельник грозил увольнением. Рамзан Кадыров в определенном смысле является главной кадровой проблемой Кремля на Северном Кавказе, поскольку его неписаный особый статус категорически не вписывается в систему СКФО. Но он же парадоксальным образом является и главным успехом Кремля на Кавказе. Как управлять Чечней без Рамзана Кадырова, никто не знает. Поэтому чеченского лидера можно отнести к тем, чьи позиции наиболее надежны. Пожалуй, они могут оказаться даже более надежными, чем у самого г-на Хлопонина, который в разгар обсуждения списка возможных преемников Юрия Лужкова на посту московского градоначальника имел неосторожность прямо заявить, что он не прочь сменить место работы.

Из шести других глав регионов СКФО четверо назначены самим Дмитрием Медведевым: это президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров, президент Карачаево-Черкесии Борис Эбзеев, президент Дагестана Магомедсалам Магомедов и губернатор Ставрополья Валерий Гаевский. Санкционированы президентом и переназначения лидеров, назначенных Владимиром Путиным, -- переутверждены на второй срок глава Северной Осетии Таймураз Мамсуров и президент Кабардино-Балкарии Арсен Каноков. Поскольку прежняя встреча Дмитрия Медведева с Александром Хлопониным в августе этого года была специально посвящена Дагестану, именно г-ну Магомедову и на этот раз досталось персонально. Г-н Медведев упрекнул г-на Хлопонина и заочно г-на Магомедова в том, что проект завода по производству стеклотары Дагестан уже не первый год пытается представить в качестве одной из своих основных инвестиционных идей. Президент же справедливо требует, чтобы вместо красивых, но сугубо теоретических презентаций «повседневная жизнь Дагестана наполнялась новыми экономическими проектами». Тем не менее едва ли можно отнести Магомедсалама Магомедова и других кавказских назначенцев Дмитрия Медведева к первоочередным претендентам на увольнение: даже если не все они, как Юнус-Бек Евкуров, хорошо справляются со своими задачами, их увольнение означало бы, что глава государства ошибся с выбором при их назначении.

Так что пока можно считать, что основной упрек президента адресован скорее полпредству в СКФО и лично Александру Хлопонину. Трудно спорить с тем, что окончательная редакция стостраничной Стратегии развития до 2025 года -- недостаточный результат неполного года работы полпредства, от которого при создании ожидали радикального изменения реалий кавказской жизни в лучшую сторону. Списывать отсутствие перемен на необходимость ознакомления с ситуацией более невозможно, и президент недвусмысленно требует от своего главного северокавказского назначенца увеличить темп работы.

Готовность к отставкам должна, видимо, трактоваться как обещание поддержки г-ну Хлопонину в наиболее сложных кадровых вопросах, требующих вмешательства Кремля. Президент также более ясно, чем когда-либо прежде, потребовал от Александра Хлопонина вмешательства в работу правоохранительных структур на Северном Кавказе. До сих пор считалось, что задачи г-на Хлопонина сконцентрированы в основном в области гражданского управления и хозяйственной деятельности. Но в Кремле, видимо, окончательно осознали, что изменить что-то в этих сферах, не взяв под надежный контроль силовиков, на Северном Кавказе нельзя.